Би Цзин очень любил свой дом. Бывало, идет откуда-нибудь, смотрит, на дороге подкова лежит. Би Цзин ее, конечно, домой несет.
В другой paз смотрит – вещь какая экстравагантная на базаре продается, он вещь эту не упустит, даже если денег нет. Всё равно всех соседей обегает, изведется, утомится до икоты, но вещь все равно купит, а потом хвастается всем. Не открыто, конечно, а так, с достоинством. Придет к нему гость, а Би Цзин так и говорит:
– Вот, э-э-э, недавно вещицу нужную прикупил. Недурно, не правда ли?
А неуязвимый мастер Цзи Ши, напротив, был человек, по мнению Би Цзина, расточительный. Появятся у неуязвимого мастера Цзи Ши деньги, так он их сразу и растратит попусту. Или вина купит и даосизму придается неделю целую. Би Цзин поэтому, когда о расточительности неуязвимого мастера Цзи Ши говорил, он щурился презрительно: что, мол, этот неуязвимый мастер Цзи Ши для своего дома сделал. Люди вон все в дом несут, а он непонятно куда. Правда, Би Цзин неуязвимому мастеру Цзи Ши в лицо так не говорил, потому как опасался мастеров осуждать, опыт, так сказать, сказывался.
Впрочем, зря он опасался, потому что неуязвимый мастер Цзи Ши действительно ничего в дом не нес. Потому как в прочность своего дома не верил, в отличие от Би Цзина. Да и вообще, неуязвимый мастер Цзи Ши считал все дома своими домами. Ну, не такие дома, конечно, где Би Цзин жил или друзья его. А такие, где мастер Ли Цзы жил да и разные другие мастера. Мало что ли мастеров в Поднебесной?
Неуязвимый мастер Цзи Ши порой говорил Би Цзину, когда встречал его на горной дороге:
– Знаешь ли ты, Би Цзин, что такое тысяча изменений и десять тысяч превращений?
Ну Би Цзин, понятно, не знал. А если и знал, то скрывал почему-то. Возможно, даже из умысла. Словом, Би Цзин говорил всегда:
– Нет, не знаю.
А неуязвимый мастер Цзи Ши дотошный был, он говорил:
– А почему не знаешь? Я вот знаю, а ты не знаешь, следовательно, ты, Би Цзин, заветы старых мастеров не уважаешь. И это уже в десятый раз.
Словом, надает Би Цзину тумаков, а потом еще руку в карман запустит, достанет древний трактат и заставляет Би Цзина по иероглифам читать.
Би Цзин читает и аж от восторга визжит. А, может, и от тумаков. Только все бесполезно: Би Цзин мудрые изречения древних так и не смог запомнить.
