Продолжим анализ примера и постараемся ответить на вопрос: какова специфика построенного сознанием "мысленного конструкта"? Мелодия в качестве "мысленного" оформления последовательности звуков может быть охарактеризована как
1. связанная, 2. целостно-законченная, 3. осознанная в качестве сознательной "целостности". Обратим внимание прежде всего на третью из выделенных характеристик. Любой сознательный акт, помимо собственно деятельности конструирования, или синтеза, который на наш взгляд и является основным специфическим механизмом сознания, предполагает дополнительный к этой деятельности акт, вернее способность к осознанию (осознаванию) своей деятельности. В первом приближении эта способность сознания заключается в способности маркировать, идентифицировать любой "внутренний" - психический или собственно сознательный - процесс, как "внутренний", т.е происходящий "внутри" меня, как мое ощущение, желание, мысль... Этот "слабый", может быть изначальный, смысл термина "сознание", сопровождающий любой другой внутренний процесс, находит свое отражение в этимологии латинского термина "conscience" и может быть выражен дефисным написанием термина "сознание" как со-знание. Видимо, возрождение этой, восходящей к Аристотелю, традиции "слабого" понимания сознания в современное время принадлежит Фр. Брентано [12], хотя сходную характеристику сознания как дополнительной "приставки", сопровождающий любое знание, и дефисное написание этого слова можно найти в работе Вл. Соловьева [13]. Часто эту способность осознания отождествляют с рефлексией, что на наш взгляд не совсем корректно. Природа рефлексии как некоторого самостоятельного сознательного акта, предполагающего для своего осуществления некоторое особое сознательное усилие - сосредоточенность (внимание) на его выполнении, конечно восходит к этой способности сознания маркировать свои акты как собственное достояние, но не сводится к ней. Поскольку сам рефлексивный акт также сопровождается этим дополнительным "актом" осознания (осознавания)! Выделенная нами характеристика может быть соотнесена со способностью человеческого существа к "трансцендентальному единству апперцепции" [9]. Кратко поясним вкладываемый нами в это выражение смысл. Речь идет о том, что вводя инстанцию декартовского cogito, которое обычно трактуется как инстанция сознания, мы фактически вводим бинарную структуру, а именно связку сознание-самосознание, причем, если первый член этот связки - сознание - понимается как экспликация отличных от пассивно-перцептивных психических механизмов отражения, собственно сознательных механизмов, среди которых важнейшими являются активные, или спонтанные аналитико-синтетические акты, то второй член этой связки самосознание - призван указать на другое необходимое (трансцендентальное) условие этой активности, а именно способность представлять, или осознавать свои "внутренние" представления. Тем самым инстанция cogito связана с появлением, во-первых, особого "внутреннего экрана" - экрана сознания, на котором представлены результаты психической репрезентации (отражения)12), и, во-вторых, с введением самосознания в качестве как бы стороннего наблюдателя за "экраном сознания". Последнее можно трактовать, как появление на "экране сознания", в противоположность юмовской трактовке сознания, особой выделенной точки "Я" - некоторой устойчивости, некоторой выделенной "точки отсчета", наличие которой позволяет структурировать, или "разметить" весь "экран сознания". Именно эта разметка "экрана сознания", т.е маркировка всего имеющегося на экране как сознательного (приставка со-), является трансцендентальным условием для последующей, собственно сознательной, обработки имеющегося на экране, поскольку дает возможность для активной деятельности по его варьированию, комбинированию, преобразованию, т.е. является условием для последующей аналитико-синтетической деятельности. Результаты этой деятельности относятся уже не к области психики, а к области сознания.
