Он уставился на нее с выражением недоверчивого удивления.
— Вот так легко мы можем поменяться местами, — упиваясь своей властью над поверженным противником, прошипела она. — И не забывайте об этом.
Он судорожно сглотнул.
— Мой покойный муж, граф, два года был губернатором французских поселений на Востоке, — добавила она тихо и угрожающе. — Но фактически всем заправляла я. У местных жителей я кое-чему научилась… в том числе и тому, как вывести человека из строя и защитить себя, если потребуется. Если ты еще раз перейдешь мне дорогу — я тебя убью.
Он не пошевельнулся. Они смотрели друг на друга, она сверху, он снизу. Никто не хотел уступать.
И тогда, вопреки всему, взгляд. Эвы упал на эти красивые, томные губы, с которых еще не сошла легкая улыбка. На свой большой палец, вдавленный в его шею. Разве можно не восхищаться им? Он скорее умрет, чем доставит ей удовольствие лицезреть его слабость.
В этом раунде пока боевая ничья. Эва ослабила хватку, но оставила пальцы на шее герцога, предупреждая лишнее движение.
Он лежал спокойно, большая часть его лица скрывалась в тени, но она видела эти дьявольские черные глаза, блестящие, внимательные, оценивающие…
Светящиеся триумфом.
— В самом деле, мадам… знай я, что позиция сверху убедит вас остаться, то предложил бы ее много раньше.
Эва не выдержала. Яростно зарычав, она попыталась соскочить с кровати, но запуталась в простынях и, взмахнув руками, упала на пол. Простыни потянулись за ней, и — благодарение Господу! — обнаружился пистолет, со стуком упавший на холодный просто ледяной пол.
Она схватила оружие как раз вовремя. Блэкхит прыгнул за ней с кровати, и тогда девушка повернулась и выстрелила.
Эхо выстрела прокатилось по комнате. Она увидела, как флакон со снадобьем разлетелся вдребезги, а затем кровь, заструившуюся по ноге Блэкхита, когда он, пошатываясь, сделал к ней пару неуверенных шагов, потом упал, все еще пытаясь ползти.
— Эва-а! — проревел он.
Игра окончена, больше здесь нечего делать. Схватив свою холщовую сумку, Эва кинулась к окну, распахнула его… И исчезла.
Он вскочил на ноги.
Ринувшись к окну и ухватившись за подоконник, он перевесился наружу.
Никого, только раскачивающаяся веревка и какое-то движение на траве далеко внизу. Через мгновение он услышал стук копыт.
За его спиной распахнулась дверь.
— Ваша светлость! Прошу прощения за беспокойство, но могу поклясться, что только что слышал выстрел! С вами все…
Люсьен отвернулся от окна.
