ЧАСТЬ II (ВОПРОСЫ - ОТВЕТЫ)
А. СОЛЖЕНИЦЫН (предлагает журналистам задавать сначала свои вопросы; он, А. С., запишет их, сгруппирует, а затем будет отвечать. В основном он хочет комментировать круг вопросов вокруг сборника "Из-под глыб"): Господа, я начинаю отвечать с вопросов, которые прямо относятся к теме сегодняшней пресс-конференции. Это вопрос от "Дейли Телеграф": Есть ли у меня ясная политическая программа? Ну, у меня, и очевидно, у наших соавторов по сборнику. И примыкающий сюда вопрос от "Немецкой волны": Если будет развиваться дискуссия, к которой я призываю, не приведет ли это к новому кровопролитию в Советском Союзе? Я хотел бы подчеркнуть, что направление нашего сборника и программа соавторов нашего сборника ни в коем случае не политическая. Наша программа лежит в другой плоскости, не в той плоскости, где спорят демократы (у нас там направления: демократы, социал-демократы, либералы и коммунисты допотопные), а в плоскости нравственной. На днях я написал об этом в письме американскому Сенату - сейчас во всем мире самое распространенное рассмотрение проблем - политическое или юридическое. В этой плоскости очень малые возможности, это бедная плоскость. Эта плоскость сводится к "левому" и к "правому". Но эта схема вообще бессмысленна - левые и правые. Достаточно поставить вопрос, кто такие большевики, стоящие у власти в Советском Союзе, чтобы понять бессмыслицу этого деления. Когда-то большевики были крайне левые... ну, из крайне левых партий России. Но вот они захватили власть, и утвердились на полвека. И кто они теперь - левые или правые? Тут на Западе осталось прежнее понимание левых и правых, а у нас оно перевернулось, у нас теперь, кто власть поддерживает, тот правый вроде, а кто против них, вроде левый. Я думаю, что это бедное рассуждение, в политической плоскости. Вообще пора нам всем оставлять его и подниматься над ним. Вот то письмо Гюнтера Грасса, о котором меня просят ответить (я потом отвечу), оно в этой политической плоскости, оно все лежит двухмерное - левое и правое. Смысл нашего сборника состоит в том, что мы должны отказаться от примитивных политических решений. Сейчас в письме американскому Сенату я тоже высказал эту мысль, что кризис, в который вошло человечество, есть кризис неведомого рода, мы просто не знали таких кризисов, в которые входим сейчас, - и Восток и Запад вместе - а мы пытаемся применять старую методику, старые методы прошлых веков. Например, сейчас на Западе есть сложнейшие экономические проблемы, ну, как инфляция, которые (мое убеждение) имеют происхождение не экономическое, а глубоко психологическое, мировоззренческое. Я здесь уже об этом написал, что мы противопоставляем решение в нравственной плоскости решению в политической плоскости. Для того, чтобы создать доброе справедливое общество, надо сперва стать людям хорошими. Для того чтобы создать справедливое доброе человечество, для этого надо установить сперва сердечные добрые отношения между нациями, что невозможно без национального раскаяния, без национального самоограничения. Вот почему программу, которую я предлагаю для моей страны, я называю "нравственной революцией". Эту программу я изложил в документе "Жить не по лжи". Как я только что говорил вам, Шафаревич в своей последней статье указывает, что для России все тривиальные пути завалены, и я своих соотечественников призывал не к политическим действиям, а к действиям чисто нравственным. Я и не хочу физической революции в своей стране, и никому вообще не желаю физических революций в мире, об этом я много раз писал. Но кроме того, я и выхода другого не вижу - как революция нравственная. Различие между физической и нравственной революцией можно сформулировать, например, так: физическая революция - пойдем резать другого и наверняка установится справедливость. Нравственная революция: пойдем жертвовать собой, и может быть, установится справедливость. Или в применении к жизни человека. Физическая революция: убивай другого; может быть, убьют и тебя при этом. Нравственная революция: ставь себя в такие положения, что тебя могут убить, но другого не убивай. Я хотел бы подчеркнуть, что нравственная революция не есть революция в нравах. Нет, больше. Это революция в обществе, это революционное изменение общественного устройства, но не физическими методами, а духовными. Кому-то и когда-то надо выйти из этого обреченного ряда - что вот еще один переворот, еще один раз будем резать, а потом уже будет справедливость. Вот пришла пора поставить точку и сказать: эпоха физических революций должна быть закончена! Десятки физических революций прокатились по миру и ничего не решили, хотя все обещали. Я нарочно здесь формулирую в таких общих выражениях, которые относятся и к Западу и к Востоку. А если говорить только о моей стране, это совершенно конкретная задача: люди должны выполнить нравственный подвиг, не политический, нравственный - прекратить поддерживать идеологическую ложь. И в результате этого нравственного шага десятков тысяч и сотен тысяч - даже не миллионов - идеология у нас упадет, ей не на чем будет держаться. А это приведет к коренному изменению всего, что делается в Советском Союзе. Меня спросили:
