А в обстановке какие изменения? Первое и главное — сократился партизанский плацдарм. Коренные советские районы Правобережной Украины уже освобождены от противника. Осталась только Западная Украина. Как это скажется на нашем продвижении и пополнении людьми? Каково будет отношение к нам местного населения?»
В общем, было над чем подумать…
Под вечер в штаб набился народ. В конце Нового года хлопцы устроили партизанский салют по всей линии Бакрадзе.
— Всполошили фашистов и в Олевске, и в Белокоровичах. Наверно, до самых Сарн переполох был, — рассказывает оживленно Михаил Иванович Павловский.
— Будут помнить нашего Ковпака. Это ведь он Олевскую операцию надумал.
— Не дал дед киевские трамваи в Германию уволокти.
Сейчас, пожалуй, сам в Киеве на тех трамваях разъезжает, — философствовал бронебойщик Арбузов.
— Ты, Тимка, так рассуждаешь, как будто нет в Киеве трофейных машин, — возразил ему ездовой Ковпака Политуха.
Бронебойщик Тимка Арбузов охотно принимает это возражение. Трофейных машин ему, конечно, не жалко для своего легендарного командира.
А я слушаю эти разговоры, и у меня зреет текст первого приказа, который подпишу ночью, а завтра связные развезут его по ротам и батальонам.
Вместе с начштаба Войцеховичем мы усаживаемся за перегородкой.
— Так для начала будет добре? — Вася передает мне «шапку».
«Приказ по войсковой части 117, № 449, село Собычин, 2 января 1944 года. На основании приказа Украинского штаба партизан за № 269 от 24 декабря 1943 г. сего числа принимаю на себя командование соединением…»
— Как? — спрашивает начштаба. — Это констатация факта. А насчет политики вы сами набросайте.
Я почесываю в нерешительности бороду:
— Надо бы и Мыколу позвать.
Минут через пять начштаба вернулся с Мыколой Солдатенко — кандидатом в замполиты, и мы вместе написали продолжение:
«Приступая к исполнению служебных обязанностей, напоминаю, что наша часть выросла и окрепла в двухлетних многочисленных боях с немецкими захватчиками. Рейды по глубоким тылам врага под руководством героев партизан…»
— Кого писать раньше?
— По–моему, раньше Руднева, — предлагает будущий замполит. — Все–таки погиб смертью храбрых и партийную линию вел.
— Но все же командир всегда на первом месте.
— Тогда давайте напишем через тире. Как два Федоровых делают.
— Да Ковпак–то ведь один. Его не спутаешь с другим. Спор решаю я, заканчивая фразу следующими словами:
— «…Ковпака и Руднева выковали наш коллектив в боевом духе».
