— Вы не должны были читать мои записи.
— Блокнот оказался конфискованным имуществом. Я особенно горячо аплодировал тому, что вы адресовали самой себе. Что-то о проверке накладных поставщиков и сравнении их с тем, что фактически получено флотом. Весьма благородно с вашей стороны начать расследование проблемы с самого начала, а не искать козла отпущения.
— Вы согласны?
— Разумеется. С вашей стороны было бы мудро взять меня в качестве сопровождающего, когда вы отправитесь к поставщику одежды для заключенных. Хотя Редли и говорит, что он не доверяет женщинам.
— А вы, выходит, доверяете?
Морнингхолл улыбнулся, и Гвинет вдруг увидела, каким он мог быть в другие, более добрые для него времена.
Она почувствовала, как дрогнуло у нее сердце.
Он продолжал смотреть на нее изучающе. Увы, Гвинет не могла выдержать его взгляд. Покраснев, она нагнулась и вновь принялась подсекать траву, пробившуюся между камней.
— Хорошо, в таком случае вы можете присоединиться ко мне завтра днем. Именно в это время я собираюсь начать проверку поставок.
— С удовольствием. Приходите на пирс в два часа, я вас там встречу.
— Но моя встреча с мистером Ротшильдом назначена на три часа!
— Ну и что? Измените время.
— Вы невозможны, Морнингхолл!
— Я знаю. — Он улыбнулся, на сей раз более уверенно. — И чертовски раздражаю вас, не так ли?
— Да, в самом деле… Коль скоро вы сегодня задавали мне вопросы личного плана, позволю себе тоже задать вам подобный же. Объясните мне, Морнингхолл. Когда-то перед вами открывалась многообещающая карьера. Сейчас вы ненавидите флот, Болтона и, по всей видимости, даже себя. — Откинувшись назад, Гвинет подняла голову и задумчиво взглянула на него. — Болтон направил вас, аристократа и перспективного молодого человека, командовать плавучей тюрьмой только из-за той злополучной дуэли? Ведь он мог вообще выгнать вас со службы?
Морнингхолл показал на блокнот.
— Вы сами пишете об этом. Дуэль стала кульминацией того, что происходило раньше. Да, Болтон отправил меня сюда, чтобы отомстить за слюнявого щенка, которого он звал своим сыном.
— Уверена, за этим кроется что-то еще.
Морнингхолл пожал плечами и отвернулся, как бы давая понять, что предмет не стоит того, чтобы о нем говорить так долго.
— Все достаточно просто. Мы с Адамом Болтоном были соперниками с первого дня нашей встречи — два лейтенанта на одном судне. Он ненавидел меня за мое происхождение, я ненавидел его за то, что он был страшный хвастун и к тому же не стеснялся прикрываться именем отца. — Взгляд у Морнингхолла стал суровым, напряженным. — Когда пришло время продвижения по службе, меня обошли, а пост командора получил Адам, хотя я был и по возрасту старше, и имел больше заслуг. Но кто на это смотрит? Адам — сын адмирала, у меня же не было столь влиятельного покровителя. Излишне говорить, что Адам Болтон испытывал садистское удовольствие, отдавая мне приказы. Он поручал мне самые неприятные задания и распространял обо мне самые несусветные слухи по флоту. Естественно, это вызывало во мне гнев. А он нарывался на ссору. Я, впрочем, тоже. Однажды, когда он зашел слишком далеко, я дал ему по физиономии.
