Кому эти пальцы принадлежали, Дмитрий не узнал. Половинка гребня осталась в лодке, вторая сгинула в воде вместе с тем или с той, кто ею завладел…
* * *
Бензин в канистре был, но мотор так и не завелся. Как ни старался Самохвалов привести в действие этот не очень сложный механизм — не получилось. Лодка была та самая, на которой он рыбачил с Ольгой. Даже мешок с тухлой и мешок с пойманной рыбой лежали под сиденьем. А вот рыболовных снастей не было. Ни спиннингов, ни подсачека, ни коробок с приманками. Хорошо хоть весла были. Если бы еще знать, в каком направлении грести…
Он проплавал весь день. Ему осточертели острова, протоки, плесы, тупиковые заводины… Единственное, что не позволяло впасть в панику, так это имевшееся кое-где небольшое течение, против которого он и старался грести, в надежде выйти в какую-нибудь широкую протоку и по ней подняться до нормального берега, до людей.
В некоторых местах вода была довольно чистой, и от жажды Дмитрий не страдал. Зато есть хотелось невыносимо. А еще он очень устал. Устал грести и кричать, зовя на помощь, устал вновь и вновь прокручивать в голове все с ним случившееся. Поэтому наступившие сумерки встретил даже с облегчением — можно было со спокойной совестью прекратить бесполезные в темноте поиски и лечь спать.
Проснулся он от легкого стука в борт. В глаза светило высоко поднявшееся солнце. Дмитрий сел. И отупело уставился на разложенные в лодке рыбацкие снасти. Два оснащенных спиннинга лежат вдоль борта по левую руку, подсачек — по правую, коробочки с приманками, зевник, экстрактор — все, как он раскладывал перед позавчерашним выездом на рыбалку. Но не было под сиденьем мешков с рыбой, как не было на корме и половинки русалочьего гребня. Дмитрий огляделся. Аккуратные домики рыболовной базы — вон они, всего в каком-то километре. Протер глаза — нет, не сон. Мотор завелся с пол-оборота.
На пирсе Самохвалова встретил Борис Николаевич. Подал руку, помогая выбраться из лодки. Поинтересовался:
— Ну, как порыбачил?
— Отлично!
— А где ж трофеи?
— Да я по принципу "поймал — отпусти" спиннингую.
— Спасибо тебе, что Оленьку нашу эксплуатировать не стал. Куда ей лодкой управлять со своей рукой травмированной.
Дмитрий закашлялся. Да так, что пришлось согнуться в три погибели. А когда разогнулся, увидел рядом с Борисом Николаевичем свою лодочницу. Прижимая к груди перебинтованную руку, Ольга смотрела на него и устало улыбалась.
