Полдень XXI век, 2010 №11 | страница 12
— Никогда бы не подумал, что в пушкинском «мы все глядим в Наполеоны» может быть еще и такой смысл…
Что может быть прекраснее летнего дачного утра? Да, да, того не слишком раннего утра, когда солнце давно уже встало, и внизу, на веранде, давно уже слышны голоса, — а вы, неспешно и с ленцой потягиваясь, завязываете мягким узлом галстук и, позевывая в кулак, выходите к завтраку. Тут же все прекращают свой спор о том, чем лучше заняться — катанием на лодках или игрой в крикет — и принимаются дружно называть вас соней и лежебокой. И вы, посмеиваясь, пикируетесь со всеми, и вместе со всеми смеетесь милым шуткам над собой, и отказываетесь от предлагаемой добросердечным хозяином рюмочки анисовой, и с живостью неимоверной откликаетесь на предложение выпить лучше чаю, свежайшего. И ах! Как же мило подрагивают тонкие пальцы сестры хозяина, когда она наливает вам чаю, ах, те самые тонкие пальцы, которые целовали вы вчера поздним вечером, и как она краснела и пыталась забрать свою руку — с той особой решительностью, когда в словах звучит самое что ни на есть негодование, а голос, а дыхание — как же они взволнованно дрожат! и ее пальцы, ее тонкие и нежные пальцы, которые она пыталась забрать из ваших ладоней так несмело, что могло показаться — или все-таки не казалось? — что не только вы удерживаете ее, но и она удерживает вас. И теперь вам решительно все равно, будут ли сегодня все кататься на лодках, или же решат играть в крикет, — вы будете с равным удовольствием помогать ей целиться молотком по шару, касаясь при этом ее рук, — и она будет вновь и вновь промахиваться от волнения, — или сидеть на веслах, любуясь солнцем, пробивающим кисею ее зонтика и завитки волос на шее, — и она обязательно брызнет в вас водою…
Так что может быть лучше, прекраснее дачного летнего утра, с его негой, с его особенным счастьем? Вы слышите? От станции за рощей донесся свисток «кукушки», самовар заводит свою песню… Неужели же вы не знаете этой дачной прелести?
Сергей Васильевич Зубатов отпил чаю из чашки и посмотрел с балкона вниз. Была та самая пора позднего летнего утра, когда становится понятным — только человек, неспешно пьющий чай на балконе или на веранде загородного дома, есть единственно познавший всю прелесть жизни.
— Что там наши марсиане? — Сергей Александрович предпочитал чаю кофе; тоже сделав глоток, он посмотрел на лужайку перед флигелем, в котором вчера он предложил заночевать засидевшимся допоздна гостям. Да и не зря — ведь уже и после того, как гости из будущего отправились в отведенные им комнаты, он еще несколько часов изучал вместе с Зубатовым папки с накопившимися за эти дни материалами.
