11. J. Danielou. Dieu et nous. Paris, 1956, p. 52.
12. Декларация об отношении к нехристианским религиям. Рим, 1967, с. 4.
13. Мысли ап. Павла о язычестве заключены в Деян. 17, 23—29 и Рим 1, 18. См. великолепный комментарий к этим текстам у А. Введенского (Религиозное сознание язычества, М., 1902, с. 206).
14. Климент Александрийский. Строматы, 1, 5.
15. N. Arseniev. Revelation of Life Eternal. New York, 1963, p. 41.
16. См.: Н. Бердяев. Экзистенциальная диалектика божественного и человеческого. Париж, 1952, с. 222
17. М. Тареев. Основы христианства, т. III. Сергиев Посад, 1908, с. 167 сл.
18. J. Danielou. Dieu et nous, p. 14.
19. Л. Карташев. О ветхозаветной библейской критике. Париж, 1947, с. 6. См.: А. Ельчанинов. История религии, М., 1909, с. 97; Б. Тураев. История древнего Востока, т. 2. Л., 1936, с. 28; С. Булгаков. Два града, т. 2, 1911, с. 52.
20. Biblia Hebraica. Ed. R. Kittell. Stuttgart, 1966.
Часть I
ДОИСТОРИЧЕСКИЙ МИР
Глава первая
НАЧАЛО РЕЛИГИИ. БОГИНЯ-МАТЬ
Земля-Владычица! К тебе чело склонил я,
И сквозь покров благоуханный твой
Родного сердца пламень ощутил я,
Услышал трепет жизни мировой.
Вл. Соловьев
Кто не замечал той удивительной перемены, которая происходит в природе при наступлении ночи?
Эта перемена особенно чувствуется в летнем лесу. Днем его оглушает многоголосое щебетанье птиц; легкий ветер, раздвигая ветви берез, открывает безоблачную синеву; солнечные блики проскальзывают сквозь зеленый сумрак листьев, играют среди мха. Поляны напоминают уголки тихого и величественного храма. Яркие пятна бабочек и цветов, стрекотание кузнечиков, аромат медуницы — все это сливается в радостную симфонию жизни, которая захватывает каждого и невольно заставляет дышать полной грудью…
Совсем иначе выглядит тот же лес ночью. Деревья приобретают зловещие и фантастические очертания, голоса ночных птиц похожи на жалобные стоны, каждый шорох пугает и заставляет настораживаться, все проникнуто тайной угрозой и враждебностью, а мертвенный свет луны придает порой этой картине оттенок, близкий к видению бреда или кошмара. Природа, такая гармоничная и дружелюбная при свете солнца, внезапно как бы поднимается против человека, готовая мстить, уподобляясь древнему чудовищу, с которого сняты чары заклятия.
Этот контраст мог бы стать символом той перемены, которая произошла в мироощущении наших далеких предков на заре человечества. Врата мировой тайны закрылись перед ними, их стало покидать ясновидение и духовная власть над царством природы. Они очутились одни в огромном враждебном мировом лесу, обреченные на тяжелую борьбу и испытания.
