Снова брызнули в темноту искры. Весть мигом облетела всех караульных. В хлев, как это всегда в подобных случаях бывает, поспешно сбежался народ; послышались торопливые шаги, торопливые вопросы и еще более скорые ответы. Как сабельные удары в бою, посыпались со всех сторон советы:
— На сеновал! На сеновал!
— А ты покарауль снаружи!
— Атамана не будить, не то быть беде!
— Лестницы нету!
— Неси другую!
— Нигде нет!
— Сбегай в хату, может, там есть…
— У, лях проклятый!
— Давайте с углов на крышу и по крыше на сеновал.
— Не выйдет, карниз широкий и досками снизу подшит.
— Несите пики. По ним и взойдем. Ах, пес!.. Лестницу втащил за собою!
— Принести пики! — загремел голос Голодого.
Одни побежали за пиками, другие, задравши головы, столпились под сеновалом. Рассеянный свет и в хлев уже просочился сквозь открытую дверь, и в полусумраке виден стал квадратный лаз на сеновал, черный и безмолвный.
Снизу доносились отдельные голоса:
— Эй, пан шляхтич! Спускай лестницу да слазь. Все равно тебе не уйти, зачем людей утруждаешь! Слезай! Слезай!
Тишина.
— Ты же человек умный! Сидел бы себе, кабы помогло, дак ведь не поможет — лучше слезай, мил друг, по своей воле!
Тишина.
— Слазь, не то кожу с башки сдерем — да в навоз рожей!
Заглоба оставался столь же глух к угрозам, сколь и к увещеваниям, и сидел во тьме, как барсук в норе, приготовясь к отчаянному отпору. Только саблю крепче сжимал в кулаке, да посапывал и читал про себя молитву.
Между тем принесли пики, связали по три вместе и приставили остриями к лазу. У Заглобы мелькнула было мысль схватить их и втянуть наверх, но он тут же спохватился, что крыша может оказаться низковата и полностью пики не затащишь. Да и немедля приволокли бы другие.
Пока же весь хлев наполнился молодцами. Одни светили лучинами, другие подтаскивали жерди и решетки от телег, а поскольку последние оказались коротковаты, поспешно скрепляли их ремнями — по пикам взбираться и впрямь было бы трудно. Однако ж охотники сыскались.
— Я пойду! — вскричало несколько голосов.
— Погодим, пока лестница будет! — сказал Голодый.
— А отчего бы, батьку, не попробовать по пикам?
— Василь взберется! Он как кошка лазает.
— Попробуй.
Тотчас посыпались шутки:
— Эй, осторожней! У него сабля, снесет башку, и не заметишь.
— Он тебя за чуб схватит и наверх втащит, а там как медведь придавит.
Но Василя это не испугало.
— Вiн зна†, — сказал он, — что ежели меня пальцем тронет, атаман ему покажет, почем фунт лиха, да и вы в долгу не останетесь, брати.
