Федорова Любовь Владимировна (свекровь сестры).
Федоров Николай Николаевич (свекор сестры). Убит при артобстреле. Проживал он с женой на канале Грибоедова, д.156, кв. 4.
Фельдман Михаил Львович, убит в 1942 году под Ленинградом.
Помимо перечисленных здесь у нас погибло еще человек пятнадцать дальних родственников.
Помню, как–то ранним утром я шел из дома навстречу ветру по узкой тропинке, протоптанной вдоль панели ранним прохожим. Ветер бросал острые, колючие горсти сухого снега. Заснеженные улицы были пустынными. Не доходя до Покровской площади, заметил впереди темную, сгорбленную фигуру. Прохожий шел медленно, с трудом передвигая ноги, то и дело останавливаясь, переводя дыхание. Поравнявшись с ним, Я помог ему преодолеть сугроб и заглянул в лицо. Оно было закутано шарфом, и его невозможно было разглядеть. Я торопился в свою 9–ю САШ на 8–ю Красноармейскую улицу. Времени до начала занятий оставалось мало, и я ускорил шаг. Отяжелевшие, распухшие от водянки ноги плохо повиновались. Впереди Фонтанка и Троицкая площадь, а там рукой подать до школы. В столовой до начала занятий можно было отогреться и съесть скудный, но такой необходимый и желанный завтрак. Ничего в ту пору так не угнетало ленинградцев, как чувство голода. Дистрофикам, а их было большинство, не страшны были бомбежки и артобстрелы. Их мучили голод и холод.
Возвращаясь вечером домой той же дорогой, я вновь повстречал того раннего прохожего. Он лежал наполовину занесенный снегом на углу Садовой и Маклина, под аптекой, у дома 105 — 41. Шарф с его лица сбился, открывая заросшее щетиной исхудалое лицо. Он был один из многих сотен тысяч ленинградцев, безропотно отдавших свою жизнь за свободу и независимость своего родного города. Не дошел он в тот день до своего места работы и не возвратился в свой дом. Еще несколько дней лежал этот человек, покрытый снежным одеялом, встречая и провожая обессиленных голодом прохожих, пока полностью не был занесен снегом и не превратился в сугроб. В ту пору у ленинградцев не хватало сил очищать улицы от трупов и снега. Лютые морозы сковали город. Город был почти мертв. Только внутри зданий, у крохотных печек–буржуек еще теплилась жизнь, на заводах из последних сил работали люди для фронта, для Победы, да на улицах несли свою нелегкую вахту девчата из МПВО.
