Шептунов лихорадочно сопоставлял факты, пытаясь свести воедино обрывки и понять, как Дана замешана в преступлении и кто еще оказался впутанным в это дело. Допустим, она невиновна, что с каждым днем вызывало все больше сомнений, но зачем так активно стремится узнать степень его осведомленности? Если это голое беспокойство за судьбу станции — постели многовато, если же дело серьезнее — явно недостаточно. Богдан не знал, раскусила ли девушка его игру так же, как и он ее, но несколько раз подкидывал крохотные кусочки ничего не значащей, но многозначительно звучащей информации. В любом случае старался вести себя с максимальной осторожностью. Но вторая проблема из-за этого решаемой не становилась. Резко прервать отношения или наоборот, тянуть псевдороман как можно дольше? Шептунов не чувствовал себя уютно в подобной ситуации. Единственное, что оправдывало его в собственных глазах — профессиональная необходимость и двуличие самой Даны. Но на душе все равно скребли кошки. А если еще Митьку вспомнить? Ведь уже возникла необходимость поделиться сомнениями на счет причастности Линговой к преступлению. А такой чистоплотностью, как Богдан, тот не отличался, открыто заявляя: 'что, по старинной присказке — в любви и на войне все средства хороши'. Дана пугало направление, которое могли бы принять мысли напарника.
Ситуация особенно смешной выглядела сейчас, у стен отсека Джерски. Богдан ещё вчера ненадолго решил отложить поход в лабораторию и посетить техников и психолога. В свете его душевного расстройства посещение Ивора Джерски выглядело почти актуальным. Жаль, рассказать о своих грустных думах, он не сможет ни под каким предлогом…
Инспектор хмыкнул и вспомнил о своих намерениях снова. Психолога на месте нет, либо же что-то вышло из строя до того, как Дан нажал кнопку вызова на панели переговорного устройства. Шептунов минут десять мялся у двери, терзаясь сомнениями. Если Ивор замешан в преступлении, он теряет время, когда как мог бы спокойно порыться в его документах. Только будет ли соучастник держать на виду компромат? С другой стороны подобное поведение — демонстрация явной враждебности, и ни о каком диалоге больше и речи не будет. Добровольное вранье, в любом случае, лучше агрессивного молчания. По крайней мере, в первую встречу. Прижать к стенке с уликами проще, чем просто прижать.
Шептунов покрутил шеей, потер ее ладонью. Надо же, какие нелюдимые оказались эти техники. Может, это у них профессиональное?
