— С чего вдруг, небо же чистое.
— Знаю и все. Нехорошее какое-то предчувствие. Муторно. Верю я своему нюху,-
Вот в этом и сомневаться не приходилось.
— А когда?
— Ты лучше спроси, а какой? — перебил икуб, хмурясь.
— Думаешь, сильный? — понятия не имею, как выглядит шторм, но спросил. Мне хотелось думать, это что-то несерьезное, а конь просто издевается.
— Не знаю, да только держаться лучше рядом. Говорю, мне не по себе.
— Может тебя просто тошнит опять? — спросил я и пристально вгляделся в небо. Чистое, синее, прозрачное, и намека на грядущее несчастье нет.
— Если бы тянуло блевать, так бы и сказал! Говорю же о другом. Иногда, ты просто невыносим, малыш.
Иногда тянуло поквитаться с Пилоном за подколы в свой адрес, а именно эта тема морской болезни водяного коня раздражала неимоверно. Но как обычно, даже если я и мог ввернуть удачное слово, все равно почему-то почувствовал себя проигравшим. Да и не по мне как-то язвить над чужой бедой. Тему развивать не хотелось. Мы с Осирисом устроились подле Пилона и погрузились в сонные раздумья. Не знаю, о чем думали они, но я размышлял о родных, далеком доме и случайностях, которые увели так далеко от него.
Пребольно стукнувшись головой обо что-то выступающее, я взвизгнул и проснулся. Стоило на минутку закрыть глаза и вот тебе раз. Вокруг стало темно. Мрак сизой, плотной и угрожающей пеленой наваливался со всех сторон, словно душил корабль в объятиях. Небо почернело, и откуда-то налетел ураганный ветер.
— Додрыхся, Кайорат!? — голоса звучали прерывисто, словно их трепали, рвали на кусочки порывы холодного ветра. Я повернулся, чудом не вмазавшись в летящую на меня мачту. Или мне казалось, что она летит? Возможно, что летел как раз таки я, и это несмотря на немалый в сравнении со многими вес. Мне, немало ошарашенному происходящим, удалось осмотреться в поисках товарищей, лишь вцепившись зубами и лапами в подвернувшуюся по пути мокрую древесину. О том как со стороны выглядит старый толстый барбус, чья личина на мне, как-то не думалось.
— Мы здесь! — Повернувшись на голоса, а сделать такое, держась зубами, совсем непросто, я увидел Осириса и Пилона. Они как два странных трюкача скользили по мокрой палубе в моем направлении, причем их постоянно сносило в другую сторону.
— Как налетело. Думал, не успеем, и ты вылетишь за борт, — перекрикивая вой ветра, сообщил Пилон. Он не выглядел смущенным этой перспективой. В отличие от меня.
— А почему меня тут вообще оставили? Одного. Не разбудили, не предупредили? — поинтересовался я, стуча зубами от нахлынувших эмоций.
