* * *
Петербург. 16 сентября. 1897 год. 10:45 Штаб-квартира «Каспийского товарищества»
Настроение двух мужчин, беседующих в кабинете центральной резиденции, мрачным назвать было бы неправильно. Скорее оно было убийственным. Срочная депеша, полученная сегодня утром, сухими телеграфными строчками извещала о потере самого короткого экспортного маршрута.
Неизвестный противник, немедленно воспользовавшись ситуацией, начал массированную атаку на петербургской бирже. С открытого рынка по любым ценам шла скупка бумаг «Каспийского товарищества». Проблема усугублялась неожиданно возникшим дефицитом ликвидности. Затонувший «Мюрекс» вызвал обвал котировок не только на местном рынке, но и на европейских биржах.
– Выяснили кто?
– Неизвестно. Может быть, Нобели, может, Рокфеллер.
– А Черников?
– Не исключено.
– Париж недоволен. Не стоило заниматься уголовщиной.
– Пусть у себя командуют. Здесь Россия, не Европа.
– Падение сильное. Не получается взять кредит.
– Не страшно. Акций для захвата на открытом рынке все равно не хватит…
Любая война не терпит повторов в тактике. Финансовая – не исключение. То, что хорошо получилось в первый раз, в следующем сражении представляет серьезную опасность. Так оно и вышло…
* * *
Петербург. 16 сентября. 1897 год. 10:00 Резиденция торгового дома «Черников и сын»
Осень в этом году выдалась необычно ранней. После недели непрекращающихся дождей выглянуло долгожданное солнце, и серые мостовые Петербурга сразу же раскрасились в яркие, желто-красные цвета листопада. Спешащий на службу столичный житель с удовольствием подставлял лицо свежему ветерку, радуясь последним теплым денечкам. Исключение составляли дворники, с недовольным видом сметавшие листья в разноцветные кучи.
Денис, полночи проворочавшись без сна, заснул только под утро. Взглянув на часы, которые показывали половину десятого, резко поднялся с постели и торопливо стал собираться. В завершающий день основной операции он постыдным образом проспал. Выскочив из подъезда, на ходу накинул пальто и торопливым шагом направился в контору торгового дома.
Когда он забежал в приемную, его уже нетерпеливо дожидался пританцовывающий Федька. Едва поприветствовав шефа, он тут же доложил:
– Началось, Денис Иванович. Котировки «Каспийского» ушли на тридцать процентов.
Глаза у него лихорадочно блестели, а правая рука беспрестанно поправляла непослушный чуб.
– Сделай мне кофе, – коротко приказал Денис.
– Со сливками?
– Лучше с лимоном.
