Обидные слезы наворачивались на глаза, а обезумевший от отчаяния мозг рисовал гнусную картину: облупившаяся зеленая краска тюремной камеры и грубые, похотливые руки татуированных уголовников.
Дверь кабинета резко распахнулась, и только слепой не опознал бы в цивильного вида господине немалого чина сотрудника Министерства внутренних дел. Статский советник Милявский на зрение не жаловался.
Полицейский молча уселся на краешек стола, собрал разбросанные фотографии, взамен положив небольшой бумажный листок. «Арестный ордер», – мелькнуло в голове особого цензора.
– Это чек, – негромко произнес странный посетитель с седыми висками. – На пять тысяч рублей.
– А это статьи, – на стол легла тоненькая пачка печатного текста. – Послезавтра они должны быть опубликованы в крупнейших газетах столицы. Фотографии пока побудут у нас.
Сделав упор на слове «пока», неприятный и страшный посетитель зыркнул злыми глазами и покинул кабинет, шумно захлопнув за собой дверь.
* * *
Петербург. 14 апреля. 1897 год
Финансовый мир столицы Российской империи был взорван кричащими заголовками газетных первополосиц. «Признания помощника управляющего»… «Торговый дом „Черников и сын“ обвиняет Первый Купеческий банк в коммерческом подкупе»… «Пойманный лазутчик дает показания следствию»… Невинные грюндерские забавы неожиданно приобретали явный уголовный оттенок.
Подписка акционерного общества «Ариадна» была сорвана. Огромные очереди вкладчиков столпились перед закрытыми дверями отделений Первого Купеческого банка, по акциям которого фондовый отдел Петербургской биржи приостановил торги: не было заявок на покупку. Только ближе к вечеру появился анонимный покупатель.
Через две недели Санкт-Петербургский коммерческий суд на основании Устава «О торговой несостоятельности» признал Первый Купеческий банк банкротом. Все имущество и активы были переданы в пользу торгового дома «Черников и сын» – крупнейшего кредитора и обладателя 30% пакета акций вышеупомянутого банка. Претензии других кредиторов были сняты: торговый дом принимал на себя все прежние обязательства Первого Купеческого.
Обвинения купца первой гильдии Севостьянова в коммерческом подкупе были отозваны истцом. Истерия вкладчиков закончилась после нескольких газетных статей о торговом доме «Черников и сын». Рейдерский захват банка рыночной стоимостью около шести миллионов обошелся купцам Черниковым всего лишь в семь с половиной миллионов, которые, впрочем, практически полностью остались на балансе банка…
