Сорокаградусное тепло колючей волной растеклось по желудку.
Он решил начать с самого неприятного вопроса и протянул папку Платову:
– Павел Антонович, прочитай это.
Досье было скорректированным, оригинальную версию он, естественно, показать не мог. Платов читал внимательно, беззвучно шевеля губами и постукивая одним пальцем по столу. Закончив, он глухо спросил, не отрывая взгляда от текста:
– Что вы хотите, Денис Иванович?
Догадаться, какое последует распоряжение, было несложно.
– Эта проблема должна быть устранена.
Ерофеев безучастно разглядывал муху, пытавшуюся выбраться из оконного переплета.
– Я офицер, а не наемный убийца! – отчеканил штабс-капитан.
Он с вызовом посмотрел на Дениса. Молодой человек спокойно выдержал взгляд и напомнил:
– На «Мюрексе» погибло восемнадцать человек.
С его стороны это было жестоко, но выбора не оставалось.
– Это т-трагическая случайность!
– Но это было?
– Здесь нет моей вины!
– А чья она?
Муха наконец-то высвободилась из плена, но тут же зацепилась крылом за паутину. Терпеливо сидевший в засаде паучок неспешно заковылял к своей жертве, уверенно перебирая мохнатыми лапками по невесомой сети.
– Я когда простыну, так сразу в баньку иду, – раздался невозмутимый голос молчавшего до сих пор Ерофеева. – Пропарюсь от души, сто грамм казенной выпью и…
– И направляюсь к знакомой вдовушке, – закончил за него Денис.
Отставной полицейский вопросительно изогнул бровь и поинтересовался:
– Это еще зачем, шеф?
– Чтобы пропотеть хорошенько.
Рассмеялись все. Возникшее напряжение начало спадать. Денис поднялся из кресла и встал перед поникшим Платовым. На молчаливый страдальческий взгляд он ответил ровным убежденным тоном:
– Это война, штабс-капитан. Невидимая. Война против нашего отечества, и мы не имеем права на поражение. И жертвы в ней будут. Вас, Павел Антонович, я ни в чем не обвиняю – вы все сделали правильно. Но один этот человек может принести вреда больше, чем дивизия янычар. Думайте!.. Разговор с этими господами должен быть коротким – их надо давить, как последнюю гадину!
Речь была пафосной, но отлично подходила для этой ситуации. Командир диверсионной группы сделал еще одну слабую попытку:
– Но есть же закон, Денис Иванович! Есть полиция, следствие… есть суд, наконец.
– А еще есть стряпчие и продажная пресса, поднимающая вой каждый раз, когда мы хватаем таких субчиков, – вмешался Ерофеев. – Ты поверь мне, Паша, я на этих господ насмотрелся предостаточно. Шеф правильно говорит: давить их надо, и беспощадно.
