В Москве шумно вздохнули и начальство, снова матернувшись, уже куда более спокойным голосом призналось:
- Ладно, Кравцов, забудь. Я не только до тебя, но и вообще ни до кого в Мордовии дозвониться не мог. Ты мне вот что скажи, Кравцов. Сегодня с твоей зоны должен был откинутся некто майор Бойцов, он уже на свободе или задержался?
- А чего ему задерживаться? - Удивился начальник лагеря и добавил - Он ещё два часа назад уехал на автобусе вместе с вольнонаемными. Наверное уже добрался до Темникова.
- Это хреново, Кравцов, - мрачно сказал москвич и тут же отдал довольно странный приказ, - быстро объявляй тревогу и делай что хочешь, но чтобы ровно за сутки ты мне этого сидельца поймал. Считай, что он совершил побег из лагеря.
Хотя полковник Кравцов и опешил от такого поворота дел, он всё же с опаской поинтересовался:
- Простите, от кого исходит такой приказ?
Московское начальство, наконец, представилось:
- От директора ФСБ генерал-лейтенанты Никифорова, полковник, и запомни, тебе даются ровно сутки, чтобы его разыскать. При малейшем сопротивлении твои люди могут открывать огонь на поражение. Помощь мордовских спецслужб я тебе сейчас обеспечу, но руководить операцией будешь ты. Понял?
Как только в трубке загудели гудки, начальник лагеря раздраженно бросил её на телефон и тоже выматерился. Этого ему только не хватало, руководить операцией по задержанию беглеца, у которого на руках имеется электронный паспорт. Ну, паспорт это хорошо, по нему можно будет легко отследить майора Бойцова, если тот, конечно, не поедет на перекладных. Плохо было другое. Если майор не будет пойман, то все шишки достанутся ему. Ещё раз выматерившись, полковник Кравцов принялся бить во все колокола и ровно через четверть часа Мордовия стояла на ушах. Генерал Никифоров сдержал своё слово. Однако, как бы то ни было, вся эта суета ни коим образом не коснулась подполковника Первенцева. Он уже сидел во главе накрытого стола под прицелом телекамеры и отмечал вместе с друзьями своё освобождение. В этот день Максим Валерьевич решил не делать ничего, кроме одного важного дела - напиться если не в лоскуты, то, по крайней мере, в дымину, что он и сделал.
На следующий день, проснувшись в шесть часов утра, как ни в чём не бывало, он вскочил с кровати, выбежал в одних трусах и майке из надувной, хамелеоновой палатки, надо же, как продвинулись военные технологии, и принялся делать физзарядку, но не простую, а особую. В совершенстве владеть своим телом его начали учить ещё в годовалом возрасте, когда он, довольно связно для младенца, заговорил. Делалось это по системе йоги, но уже через каких-то три с половиной года маленький Максимка обогнал своего наставника, который знал йогу в совершенстве, настолько, что тот даже не пытался повторить то, что делал его ученик. Когда минувшим днём Максим увидел своих друзей, то даже не удивился тому, что Николай выглядит так, словно он ровесник своих сыновей. Ну, может быть в нём и накопилась какая-то усталость, ему всё-таки исполнилось уже пятьдесят пять лет, это не было заметно, зато сам полковник Первенцев выглядел чуть ли не стариком. Вчерашняя пьянка, длившаяся до самого вечера, и глубокий, покойный сон после неё, кое-что поправили, но Максим всё равно смотрелся старше своих пятидесяти восьми лет, а потому решил немедленно это исправить.
