Он повел Филиппа по коридору, и тот послушно следовал за ним. Его стройное мускулистое тело в модно сшитом костюме двигалось легко и непринужденно.
Вот оно, подумал Деон. Вот чего раньше не было. Раскованности. Он больше не скован, полностью владеет собой. А всегда был зажатый, угловатый, застенчивый. С годами он приобрел уверенность в себе. Вот что. Но и это не все.
И то, что он не может уловить, в чем состоит это недостающее звено, раздражало, как ноющая зубная боль. Вот оно, ну вот рядом и все-таки ускользает.
Он вспомнил, что должен позвонить. Телефон — у входа в актовый зал. Он невнятно буркнул: «Прошу извинить» — и чуть ли не бегом кинулся к телефону.
Студенты последнего курса, которым Филиппу предстояло читать лекцию, были уже в сборе. Тихий ленивый гул голосов доносился через закрытую дверь. Вот их куда загнали, чтоб не мешались. Особый случай. Нечего тут всяким путаться под ногами, когда первые скрипки пожаловали. Деон иронически усмехнулся при мысли, что и его самого, по-видимому, считают здесь одной из первых скрипок. Интересно, что эти котята в самом деле думают о них — ну, о нем и о Филиппе, о всех других? Вот эти юноши с неопрятными космами и девушки с холодными глазами? Хотя, может быть, сказал он себе, не очень уж все и изменилось. Точно так же, как у всех молодых людей, — нарочитая непочтительность и подсознательное уважение. Он снял трубку, все еще прислушиваясь к гулу голосов за дверью.
Разве что они гораздо уверенней, чем мы были в их годы, подумал он. Больше знают. А больше ли? Может, эта уверенность просто ширма, которой каждое новое поколение отгораживается от критических взглядов предшествующего?
Он заставил себя сосредоточиться и набрал номер детской клиники. А что, может, лучше было бы все-таки имплантировать искусственный митральный клапан? Он умышленно его не трогал: ведь ребенок откуда-то с фермы, какая уж там может быть антикоагулянтная терапия. А может, все равно стоило бы? Нежные створки плохо зарубцевались — явно ревматическое поражение.
Когда на другом конце подошли к телефону, Деон быстро заговорил, рубя слова:
— Питер? Этот митральный клапан, как там дела?
Четкий голос сообщил:
— Он проснулся, Деон. Все пока в норме. Венозное давление десять, в левом предсердии… снизилось до пятнадцати.
— А было какое?
— Двадцать пять. Артериальное давление — семьдесят пять.
— Периферийная циркуляция в порядке?
— Вполне. И я только что смотрел снимок грудной клетки. Явно меньше тень.
