– Ладно, сегодня у меня настроение хорошее, просто пошутить захотелось.
Он подошел к маленькому столику и, взяв стоявший на нем кувшин с вином, наполнил до краев два бокала.
– Держите. – Он подал каждому по отдельности.
Оба начали жадно пить.
– Сделали дело?
– Да, господин. – Родмин поспешно допил.
– И ничего не осталось?
– Все, господин.
– Ну и хорошо. Я свое дело тоже закончил.
Король налил себе и поднял бокал.
– Ваше здоровье! – провозгласил он.
– И твое, господин, – хором ответили оба.
Они выпили и поставили бокалы. Ксин огляделся вокруг: стоявший неподалеку палач вытирал тряпкой испачканные кровью руки, то есть и в самом деле лишь недавно закончил работу. Помощник же его сидел у стены, с аппетитом ел хлеб с салом.
Котолак подошел к скамье и посмотрел на распростертое на ней обнаженное тело, вернее, на то, что от него осталось…
Ему многое довелось в жизни повидать, но то, что он увидел здесь, показалось ему продолжением кошмарного сна сегодняшней ночи. Он думал, что уже проснулся, но это была лишь иллюзия.
Человек еще был жив, и именно это внушало наибольший ужас, поскольку на нем не было ни единого живого места…
Мастер Якоб обработал его с искусством, достойным гениального хирурга. Он не дотронулся ни до одного из жизненно необходимых органов, не повредил важных артерий и вен, не тронул самые толстые нервы, но не обошел ни одного места, где мог бы вызвать боль…
Самое существенное было попросту вырезано из тела и аккуратно разложено на досках стола. Нервы рядом с пульсирующими венами, все еще живая печень, частично извлеченный из позвоночника спинной мозг. Зато остального не было вовсе; от мышц ничего не осталось, кишки были намотаны на деревянную катушку. Руки и ноги торчали из-под стоявшего под столом ведра. Крови было мало, – видимо, палач тотчас же прижигал раскаленным железом каждое начинавшее сочиться место. Вместо нее всюду блестели желтоватые, покрытые струпьями лужицы лимфы.
Можно было догадаться, что мучения причинялись медленно и в соответствии с заранее продуманным планом, основанным на превосходном знании анатомий!
– Он начал с того, что содрал кожу, а закончил перепиливанием костей… – Редрен, незаметно оказавшийся за спиной Ксина, показал ему соответствующие орудия. Тот, однако, смотрел совсем на другое – на лицо лежащего. Нижняя челюсть и язык отсутствовали, нос и щеки были срезаны. Он смотрел на живой череп. В глазницах еще оставались глаза, вернее, глаз – выпученный, страшный, безумный. Другой висел на вытащенном нерве. Кто-то завязал его узелком…
