– Значит, ты не такая?
– Я просто привыкла… В Амизаре порой мне приказывали отдаваться таким, по сравнению с которыми та каракатица выглядела еще вполне прилично. А ты, раз уж на то пошло, что бы со мной сделал, если бы после Превращения не смог удержаться?
Ксин оценивающим взглядом окинул девушку и плотоядно оскалился.
– Да уж поужинал бы на славу…
– Но все-таки – с чего бы ты начал? – Она жалобно посмотрела на него.
– С мозга, – не раздумывая, выпалил Ксин, – коты всегда начинают с головы…
Девушка, насупившись, замолчала, и он тоже почувствовал себя глупо – шутить на такие темы не стоило, по крайней мере сейчас.
Разговор прервался, а жара, от которой казалось, дрожал воздух, рассеивала мысли и не вызывала особой охоты сушить глотку и язык. Так что они тащились, едва переставляя ноги, и высматривали тень вблизи какого-нибудь источника.
По обеим сторонам дороги до самого горизонта тянулись поля золотой пшеницы. Ветра не было, но при каждом шаге поднимались клубы пыли.
Ксин неожиданно остановился.
– Подожди. – Он положил руку на плечо девушки. – Она рядом!
– Кто?
– Полудница.
– Где?!
– Там, на краю поля, справа. Притаилась среди колосьев.
– Откуда ты… а, да, я забыла. Так что будем делать?
– Ничего особенного… – Он поднял с дороги тяжелый камень. – Не смотри в ту сторону, лучше всего под ноги, – предостерег он.
Жуткий вопль, который мгновение спустя услышала Ханти, пробрал ее до мозга костей. У нее потемнело в глазах, и она упала бы, если бы не плечо Ксина.
– Она сбежала, путь свободен, – сказал он.
Они раздвинули пшеничные колосья. Вокруг простиралось неподвижное золотистое море, в мертвой тишине раздавались лишь шелест их шагов и участившееся дыхание. Всюду – бело-желтый ослепительный свет. Вкус пыли в высохшем рту и жгучий пот. Было жарко, и становилось все жарче…
Ксин вполголоса выругался.
– Что?!
– Плохо дело. Она возвращается. – Он схватил новый камень.
– О…
– Спокойно, она далеко, но тащится следом за нами.
Быстро оторви полосу ткани от юбки!
– Сейчас… сейчас… – Руки у нее дрожали, тогда он сделал это сам и завязал своей спутнице глаза.
– За… зачем это?
– Я ее раздразнил, и если ты на нее сейчас посмотришь, то потеряешь не только разум, но, возможно, просто помрешь от ужаса.
Он вел Ханти за собой, словно маленького беспомощного ребенка.
– Ксин, – отчаянно вскрикнула она. – До меня что-то дотронулось! На, на спи…не!
Он обернулся. Столб колеблющегося от жары воздуха приобрел очертания более темной фигуры…
