— Вы хорошо подумали: в чём обвиняете и меня, и моего старшего сына? Кстати, а младшего — в чём? О каком его преступлении идёт речь? — Джантар не мог не восхититься выдержкой и спокойным достоинством матери (хотя сам едва совладал с вихрем отчаяния и ненависти, всколыхнувшим его). — И к тому же вы действительно ничем не доказали нам, кто вы на самом деле, и каковы ваши полномочия. И очень ошибаетесь, принимая нас за тех, с кем можно говорить подобным образом. А если это просто таков ваш стиль общения с людьми — знайте, что у нас сотрудники спецслужб обычно разговаривают иначе…
— Где это «у вас»? — рука, державшая руку Джантара, дрогнула, но не разжалась. — И… почему я должен вам верить? Я никаких ваших документов тоже ещё не видел… — голос за спиной Джантара, звучал всё менее уверенно.
— Здесь раненый, так мне даже кровь остановить не дали, — сказала Фиар, не дав матери Джантара назвать себя. — Они сами напали на нас, но так получилось, что ранили своего, я пыталась помочь, но меня оттолкнули — а теперь у меня уже что-то не получается… И что, среди вас — ни одного честного человека, который подтвердит, как было на самом деле? — продолжала Фиар, обращаясь к собравшимся. — В таких случаях только можете злобствовать на подростков вообще — и вам даже безразлично, кто в чём виноват? Но подумайте: если бы вы действительно верили, что мы какие-то бандиты — рискнули бы так вокруг нас собраться? И хоть немного не стыдно за то, что говорили?.. Талир, ты как? — Фиар подошла к Талиру, который ещё неуверенно держался за руку Герма, прикрывая глаза, хотя теперь на нём были очки.
— Резь в глазах, — ответил Талир. — Не могу открыть. Такой яркий свет… Когда кто-то сорвал очки, у меня перед глазами было небо. И чуть ли не в направлении на Эян. Но должно пройти… Когда-то так уже было…
— У Талира ночное зрение, — объяснила Фиар. — Он не переносит яркого дневного света. Теперь понимаете, почему он на особом режиме? И этим — виноват перед теми, кто учатся в школе «как все»? Даже если сами прогуливают занятия и ищут приключений в городе?
— Ничего мы не прогуливали… — пробормотал один из нападавших. — У нас занятия отменили… И я тут ни при чём. Это он, — указал он на стоявшего рядом сообщника, — сказал, что этот, — тут он указал на раненого, — подошёл сзади и режет мои штаны…
— Врёт он, ничего я не говорил! — встрепенувшись, завопил тот сообщник. — Ты сам, своим ножом, его ударил! А я не знал, что у тебя с собой нож!
