Незаметно пролетели четыре дня. Каждое утро братья отводили к казармам два десятка матросов, где их брали в оборот более опытные соотечественники. До обеда юноши тренировались с оружием. Сами показывали своим наставникам нехитрые приемы и удары. Саша и Вова уже сделали основной для себя вывод: наставники значительно уступают им в физическом развитии. Не хватает ловкости, замедленная реакция. Тем не менее, и шериф, и лейтенант владели холодным оружием значительно лучше. За обедом говорили о городских событиях и сплетнях. Иногда переходили к обсуждению «глобальных новостей». Однако эти новости приходили как минимум с двухмесячной задержкой. После обеда братья не менее часа посвящали верховой езде. Затем возвращались на корабль и до вечера отдыхали. Девушки отказывались составить компанию во время верховых прогулок. Но каждый вечер братьев ожидали азартные танцы, а ночи проходили в пламени взаимной страсти.
В один из дней братья увидели под навесом припортового трактира молодого штурмана. Они познакомились с Ицхаком Нейманом в свой первый вечер в Нассау. Он тогда пришел в дом господина Сплитхофа вместе со своим капитаном. Ицхак с несчастным видом ковырялся в своей тарелке. Братья подошли и поздоровались.
— Ты почему здесь сидишь? Твоего судна в порту не видно.
— Меня выгнали, я теперь безработный.
— Как выгнали? За что?
— Господин Сплитхоф сказал, что в районе Багамских островов иметь на корабле штурмана непозволительная роскошь.
— Они разорвали с тобой контракт?
— Нет, мой контракт был на месяц с правом автоматического продления.
— Это форменное жульничество! — воскликнули братья.
— Иди и скажи ему это сам, — уныло ответил Ицхак.
— Что же ты будешь делать, здесь не просто найти работу.
— Господин Сплитхоф возьмет меня обратно со ставкой ниже корабельной крысы.
— Ты сколько лет плаваешь?
— В море с двенадцати лет.
Братья искренне посочувствовали парню, распрощались и пошли дальше. Они ничем не могли ему помочь.
Вечером четвертого дня к ним в каюту зашел расстроенный капитан.
— За груз дают смешные деньги, за хронометр и навигационные инструменты предлагают десять процентов амстердамской цены. Песок в реке Маас дороже сахара! — Капитан от избытка эмоций ударил кулаком по столу. — За серебро дают тридцать процентов от веса серебряного талера. В Амстердаме, на обмене испанских денег, самый жадный меняла не берет более пяти процентов. Здесь берут пятьдесят. — Жак Вольфганг Дагер горестно вздохнул. — Завтра начнем выгружаться, после следующего захвата придется идти в Глазго или Манчестер.
