Как и прежде, гарбаш ворвалась в окно, напилась крови и убралась. А слепец и безрукий от страха шевельнуться боялись в своем укрытии.
Тогда Герсолта сам решил остаться дома. Через некоторое время он услышал голос:
— Войти в окно и выпить твоей крови или войти в дверь и лишить тебя души?
— Войди в окно и выпей моей крови, ответила девушка.
Только гарбаш ворвалась в окно, Герсолта выскочил из укрытия и ударом шашки снес ей шесть голов.
— Что ты сделаешь для нас, спросил Герсолта у гарбаш, если я оставлю тебя в живых?
— Я вылечу все ваши недуги, ответила гарбаш.
Первой она взяла в рот девушку. Девушка стала в десять раз красивей, чем была. Затем гарбаш излечила слепца и безрукого.
— Залезь ко мне в рот, сказала гарбаш Герсолте, а затем обратилась к его друзьям:
— Я вас излечила, а этого оставьте мне.
Друзья согласились с гарбаш, но девушка с шашкой стояла сзади и сказала:
— Если ты его сейчас же не вылечишь, я снесу тебе голову.
Выпустила гарбаш Герсолту со здоровыми ногами, и он тут же ударом шашки снес ей последнюю, седьмую голову. А друзей он простил. После этого вместе с девушкой они отправились к отцу девушки, князю.
Они рассказали князю обо всем, что произошло с ними.
Тогда князь сказал дочери, что он хочет выдать ее за Герсолту. Дочь согласилась стать его женой. Устроили свадьбу, и дочь князя под барабанный бой в сопровождении множества народа прибыла на тот мост, где братья отрубили ноги Герсолте. Конь Герсолты умирал от чесотки. Герсолта рассказал о случившемся с ним и о том, что этот конь, это оружие и доспехи его. Тогда девушка дала ему три перышка и сказала, что, если каждым перышком он проведет по коню, одежде и доспехам, они станут такими, как прежде.
Герсолта провел перышком по коню; и он стал лучше прежнего. Герсолта надел свою одежду, нацепил оружие и отравился домой. Его отец и мать от горя ослепли и сначала не поверили возвращению сына. Но когда убедились, что это их сын, сразу прозрели.
Герсолта рассказал им о своих приключениях.
Братьев он не убил, а сделал своими пастухами.
Тот пир, который они устроили, говорят, длится до сих пор.
