— Что скажете?
— Что скажу, сэр? Если вы о Фибе, то я считаю, что им должно быть ужасно стыдно за такое пренебрежение лечением. Если бы оно тщательно выполнялось и девочку можно было вернуть в больницу… Неужели вы не можете их заставить? — в запальчивости спросила она.
— Дорогая моя, если только не жить здесь и не вести наблюдение за ребенком, я не вижу возможности что-либо изменить. Я предложил родителям нанять сиделку для ухода за Фибе. Миссис Виллерз заявила мне, что няня будет против и наотрез откажется это обсуждать. Доктор Гиббз сделал, что мог. Нельзя настаивать на лечении вопреки воле пациента или его родителей, как в данном случае.
— Няня пришла в ярость, узнав, что я собираюсь потревожить Фибе завтра утром.
— Я это предвидел. Хотите, чтобы я пошел вместе с вами?
— В шесть часов утра? — Она повернулась, чтобы взглянуть ему в глаза. — Нет, не стоит.
— Я планирую уехать около девяти утра. В половине девятого прибудет мистер Гиббз. Вы уложитесь к этому времени?
— Да, сэр.
— Неужели нельзя, — мягко начал мистер Фитцгиббон, — сейчас, когда мы одни, постараться не называть меня на каждом шагу «сэром»?
— Можно, только это совсем ни к чему, — отозвалась она.
— Так я чувствую себя стариком.
— Вздор, никакой вы не старик… Я должна буду обедать вместе с вами или мне принесут что-нибудь на подносе?
Он остановился. Его взгляд выражал холодное удивление:
— Неужели, вы считаете, что я такое позволю? Странно, что вам вообще пришла такая мысль в голову.
— Вы — да… Но вот миссис Виллерз, она…
— Не будем тратить время на эти разговоры. — Они повернули к дому. — Завтра в два часа дня у меня операция. Штатная медсестра выходная, поэтому прошу вас ассистировать вместо нее.
— И вы только теперь сообщаете мне об этом! — воскликнула пораженная Флоренс. — Нет, вы действительно…
— Что?.. — мягко вставил мистер Фитцгиббон.
— Нет, ничего. Что за операция?
— Лобэктомия. Справитесь?
— Сделаю все, что в моих силах, сэр, — ровным голосом произнесла она, но ее голубые глаза вспыхнули, а щеки залились краской.
— Вы так обворожительно красивы, когда сердитесь, — заявил мистер Фитцгиббон и, открыв дверь в гостиную, пропустил девушку вперед.
Комната Флоренс находилась поблизости от детской. Вполне приятная комната, подумала девушка, учитывая, что интерьер напоминал скорее гостиничный номер. Дверь рядом вела в ванную, и девушка перед обедом провела целый час, лежа в ванне и размышляя о мистере Фитцгиббоне. На память приходило разное: то обрывки разговоров, то его умение превращаться из приятного собеседника в строгого врача-консультанта, она вспоминала, как ловко он управлял машиной, как сумел выйти из практически безнадежной ситуации, спасая мужчину в грузовике. «Нет, довольно, пора кончать им восхищаться», — решила Флоренс, увидев в зеркале, как сильно она покраснела.
