Его решение вызвало бурю негодования в семье. Жена и мать плакали, говоря, что, видно, шайтан в него вселился и что Оман оставит семью в нищете. Жена объявила, что уйдет к своей матери, забрав детей. Оман, поразмыслив, пришел к выводу, что судьба испытывает его, заставляет отказаться от намеченной цели. Нет, он на правильном пути. Через тернии – к звездам, иного не дано!
Разузнав, что требуется для начала работ, Оман направился в Академию наук. Его принял вице–президент Академии академик Плоских. Владимир Михайлович, могучий потомственный казак по происхождению, с пышной гривой седых волос, седыми усами и обаятельным взглядом, произвел на инженера сильное впечатление. Тем более, что академик оказался историком, знал о кладе всю имеющуюся в наличии информацию и руководил осмотром места в 96–97 годах – как говорится, на стрелка и дичь бежит. Лучшего собеседника Оман и не смог бы найти. Плоских, кроме информации о пещере, рассказал инженеру о всех формальностях, связанных с раскопками, помог оформить «открытый лист» и пообещал лично курировать все работы, при этом осторожно намекнул, что, по всей вероятности, клад всё еще находится там, где его зарыли.
Окрыленный надеждой, Оман готов был приступить к раскопкам пещеры. Будущее рисовалось грандиозным и захватывающим.
Котлован
В мае 2007 года на поляне возле реки Курменты, где она делала изгиб вокруг скального выступа, совершалось жертвоприношение. Черный баран со связанными ногами лежал на траве, рядом молилась Аллаху небольшая группа людей. Среди них был Оман, несколько его родственников, которых он сумел зажечь интересом к будущим несметным богатствам, таившимся в недрах горы, и аким района, которому инженер пообещал, что все местные жители будут процветать получив определенную долю найденных богатств и благодаря огромному потоку туристов, которые устремяться в это прославившееся на весь мир место.
– Вы только подумайте, байке, – лил елей Оман, – клад времен Чингисхана! Его ищут по всему свету, а он тут, у нас! Тысячи, нет, миллионы туристов рванут сюда, чтобы прикоснуться к святому месту. А сам клад? Да ему же цены нет! Золотые и серебряные вещи пролежали в горе восемьсот лет. В целости и сохранности. Такой коллекции позавидует любой музей мира. Берлин, Лондон, Нью–Йорк локти будут кусать, а мы на аукцион все вещи направим. Нет, часть в музей в Бишкеке отдадим, пусть туристы приезжают и смотрят, какие мы богатые. А часть непременно продадим – стране валюта нужна. Долги отдадим, людям, вот местным раздадим, всем хватит. Подумайте только, двести верблюдов с трудом дотащили до пещеры свой груз! А сколько может поднять взрослый верблюд, кто–нибудь знает? Нет? Я тоже не знаю, но думаю, много. А двести верблюдов? Это же огромная гора золота и серебра. Достояние целого государства. По–видимому, караханидов. При них Шелковый путь существовал, города сказочно богатые были.
