– Из Курска родители. Только уже пять десятков лет прошло, как сюда на землю киргизскую они перебрались, я–то тут родился, – проговорил Петр и добавил: – Ни одного разу отец не пожалел, что так далеко забрался от России. Там–то все больше голодали, все земля плохо родила, а тут–то рай земной. Вот только киргизцы больно пошаливают.
– Не ладите с инородцами? – снова поинтересовался монах.
– Скотину пасут на наших полях, – вскричал мужик. Видно было, что этот вопрос не раз обсуждался поселенцами. – Сколько с ними договаривались, чтобы не гоняли их пастухи овец да лошадей на нивы, только отвернешься, а они уже на посевах! Ты им про Фому, а они про Ерему. Мол, мы их земли заняли! Так ведь до нас тут пустыня была! Окромя проса ничего киргизцы не сеяли.
– Инородцы тоже подданные Государя нашего императора, – вступился за киргизов отец Иреней, – они ведь скотоводы. Им животину свою пасти надо. Мы, русские, не должны притеснять их. Властям губернским и уездным такие споры решать должно.
Петр только махнул с досадой рукой.
– Да, места тут знатные, – попытался сменить тему разговора монах, – и красиво как!
– Не до красоты сейчас, отец Иреней, сам ведаешь, какие времена настали. Все мужики на войне воюют, в селах одни бабы с малыми ребятами, да мы, старики, а работы хоть отбавляй! Вот правильно Государь Император указ издал инородцев на работы в армию призвать. Пусть на деле покажут, как они Государя своего почитают да Отечество наше любят!
Телега тем временем приближалась к селу Курменты. Справа и слева дороги возвышались невысокие, до десяти метров, курганы, выстроившиеся в несколько цепочек, идущих от предгорий к далекому берегу Иссык–Куля. Отец Иреней заметил их больше двух десятков и, сбившись, бросил считать.
– Никак люди эти холмики настроили? – обратился он к Петру.
– Это могилы древние, царей тамошних. Даже киргизцы не знают, чьи они. Ну вот, отец Иреней, здесь вам идти.
Петр остановил быков и слез с повозки. Монах, забрав свой небольшой скарб, уместившийся в небольшом холщовом мешке, тоже спрыгнул с телеги и попрощался со старым казаком. Вниз от тракта к озеру вела укатанная дорога. Вдоль нее и справа и слева тянулись длинные узкие заливы озера. Сам монастырь стоял на нешироком полуостровке, языком вдающемся в голубые воды Иссык–Куля. Дорога, обсаженная молодыми деревьями, вела прямо к монастырю и там пересекалась с двумя другими, так, что отсюда, с тракта казалось, что на земле раскинулся гигантский православный крест, на концах которого стояли два храма, колоколенка и часовня. Подсобные помещения разместились вдоль улиц.
