Колесный экипаж остановился возле дома Северцовых. Василий Михайлович вошел в еще сохранивший внешние черты роскоши двухэтажный особняк с колоннами, ажурными розетками и витыми перилами.
Старый слуга открыл дверь и проводил Стрижевского в гостиную. Василий Михайлович был поражен обилием картин, которые разноцветным ковром покрывали стены широкого коридора и просторной гостиной. Вперемежку с ними висели охотничьи трофеи Николая Алексеевича: головы оскалившихся барса и тигра, взиравших на спокойные, полные достоинства, увенчанные великолепными, массивными рогами головы архара и козерога. В разных позах застыли чучела пестрых диковинных птиц. Довершала композицию огромная птица, раскинувшая свои гигантские крылья чуть не в половину ширины гостиной.
– Великолепный экземпляр снежного грифа…
Голос человека, произнесшего эти слова, был так громок и раздался так неожиданно, что Стрижевский вздрогнул.
– Но я видывал особи и поболее этого красавца, – продолжал вошедший в гостиную, это был он сам, Северцев. – В Московском университете хранится чучело кумая, которого я и назвал грифом нивикола, то есть снежным, с размахом крыльев в 10 с половиной футов (3,2 метра), а длиной туловища 4 фута и 7 дюймов (1,39 метра). Вы представляете себе этого гиганта? Это же не меньше знаменитого кондора Южной Америки!
Стрижевскому показалось, что Северцов занял собой все свободное пространство в гостиной, настолько громоздок и огромен он был. Картавил Николай Алексеевич сильно и говорил так быстро, что проглатывал окончания слов. Василий Михайлович, привыкший к размеренной деревенской речи, не сразу уловил смысл сказанных ему слов.
– Ради Бога, извините меня за многословность, Василий Михайлович. Вы же давно у нас не были. Все нам было недосуг встретиться. Знаете, сколько трудов стоило добыть этих кумаев? Живут они очень высоко в горах, около снежных пиков. Очень осторожные. Приходилось сутками сидеть в засаде, чтобы добыть такой экземпляр. Более–менее серьезные его популяции есть только в сердце Тянь–Шаня, в Нарыне и в долине реки Ак–сай. Их нет ни на Гималаях, ни на Памире. Возможно, кумай живет в Тибете, но пока никаких сведений об этом нет.
Северцов устремил пронизывающий взгляд поверх очков на Стрижевского и надолго замолчал. Василий Михайлович знал об этой чудаковатой манере общения Николая Алексеевича. Тот, в пылу любой беседы, мог внезапно предаться размышлению над сказанной одним из собеседником фразы. Так же внезапно Северцов, после тщательного анализа и пощипывания бороды, мог выкинуть вперед руку со скрюченными пальцами и воскликнуть: «А ведь это верно!» или, наоборот, резко возразить ничего не понимающему человеку: «Нет, это вовсе не так!», хотя тема разговора могла уже смениться раз десять. Особенно людей шокировало его громкое возражение на азиатском языке: «Джок!» Василий Михайлович несколько смущено ожидал, когда Николай Алексеевич очнется от своих размышлений. Наконец Северцов вновь заметил стоящего перед ним Стирижевского:
