Я жил у своего брата за городом. Николай Юрьевич навестил меня, сказал, что успел сделать с дневников отца две копии, а сами дневники оставляет мне и просит хранить их до Победы. Он был в военной форме и формировал батальон добровольцев.
Больше я не видел его…
До победы портфель с дневниками Юрия Тихоновича сохранить не удалось. В дом, где он был спрятан, попала бомба.
Пятая жизнь Ивана Петровича
Скоро на фронт ушёл и я.
Теперь я понимал, что дом мой всегда стоял здесь, в России, а те прошедшие тридцать лет были лишь странным сном… Кинофильмом, который во второй раз на экране не показывают.
Несколько раз я попадал в госпиталь, снова возвращался на фронт и закончил войну на реке Эльбе.
Шестая жизнь Ивана Петровича
Шестая моя жизнь продолжается и сейчас. У меня есть дом и деревья, которые я сам посадил и вырастил. Этот молодой человек — мой правнук, мой двоюродный правнук. Говорят, что он удивительно похож на меня в молодости.
А сегодня вы пришли и впервые за последние сорок лет спросили меня о подробностях того трагического плавания.
Теперь рассказывайте вы. Всё, что знаете о нём.
Был рад помочь вам
— Мы не знаем подробностей, — сказал Максим. — Мы прочитали дневники капитана до того места, где он уходит на остров Безветрия.
— Теперь вы понимаете, что на этом они и оборвались…
Иван Петрович помолчал.
— Где вы нашли эти дневники, точнее говоря, копию дневников?
— В сундуке, у нас дома, — стала объяснять Оля. — Моей бабушке в начале войны их отдал её сосед на сохранение. — И точно такие же дневники есть в Музее Арктики, их принёс молодой военный в начале войны.
— Видимо, это был сын капитана, Николай Юрьевич. Он ведь мне говорил, что сделал две копии… Вам известно что-нибудь о его судьбе?
— Нет, — сказал Максим.
— Жаль. Мы общались с ним мало, но доброе сердце легко разглядеть сразу.
… Ребята приехали в Тарховку, когда солнце было в небе высоко, а сейчас уже темнело.
Двоюродный правнук накрыл на стол и позвал гостей поужинать.
Прощаясь, Иван Петрович каждому уважительно пожал руку.
— Был рад помочь вам своими воспоминаниями, — повторил он на прощание несколько раз.
В электричке
Они возвращались в город. В электричке было светло и пусто. Они сели все вместе на две скамейки и смотрели в окно. За окном была темень, мелькали деревья, дома с освещёнными окнами.
И Оля подумала, как это удивительно получается: ещё несколько недель назад все они шестеро были сами по себе и не очень-то интересны друг другу. А сейчас едут вместе в пустой электричке. Кроме них в вагоне никого. А у них есть общая тайна, общее дело. Наверно, это и называется дружбой, когда люди делают общее дело.
