Это твои мысли, Джейн. Не его.
Джейн достала из кармана записку и еще раз прочитала ее.
«Доброе утро, любимая!» Разве это значит, что он любит? Нет. Как и слова «ты очень дорога мне». А уж фраза «мы подходим друг другу» отнюдь не означает, что они должны быть и дальше вместе.
У нее нет даже права злиться на него из-за Бет или какой-либо другой женщины.
— Я не прошу тебя как-то менять свою жизнь, — сказала она ему тогда. — Я прошу только о браке всего на несколько месяцев.
Тогда был июнь. Теперь ноябрь.
Пора отпустить его на свободу.
Последнюю встречу, Майкл решил отменить. Ему не терпелось вернуться домой. К ней.
Когда он приехал, Джейн дома не оказалось, хотя был уже шестой час. Он разжег в кабинете камин и в ожидании стал ходить из угла в угол. Услышав, как машина Джейн въезжает в гараж, он вышел в холл, чтобы встретить ее. На ней был «ансамбль от Донны Каран специально для работающих будущих мам». Беременность все равно была заметной, даже несмотря на просторный пиджак. Она показалась ему бледной, ее волосы развевались по ветру. Она шла походкой беременной женщины. И все равно была восхитительна.
— Привет, любимая, — сказал Майкл и шагнул к ней, чтобы обнять.
— Привет. — Она улыбнулась и быстро прошла мимо него. — Дай мне отнести вещи и вымыть руки.
Майкл подождал, пока она вернется. Она появилась уже причесанной, без сумки и пиджака.
— Как прошла твоя поездка? — спросила она, улыбаясь искусственной улыбкой, той же, с которой она пролетела мимо него.
— Отлично, — ответил он, не вполне уверенный, что она его слушает.
Они всегда ужинали в малой столовой вдвоем. И всегда говорили за ужином на отвлеченные темы. Келли, подав ужин, присоединялась к ним.
Но что же изменилось теперь? Почему Джейн сегодня бурлит притворным весельем? Майкл чувствовал себя чертовски неловко. Он словно незваный гость в собственном доме.
Джейн хотела избежать вечера вдвоем в кабинете, но Майкл не дал ей такой возможности. Он встал прямо перед ней, открыл дверь в кабинет и сказал:
— Нам нужно поговорить.
Джейн недовольно кивнула, вошла в кабинет и встала с другой стороны шахматного столика, словно отгородившись от мужа. Она показалась ему маленькой, беспомощной и… обиженной.
— В чем дело, Джейн? — спросил он.
— А что? Что ты имеешь в виду?
— Ну, к примеру… почему ты не дала мне обнять тебя?
Джейн никак не ожидала такой прямоты.
— Потому что… — Джейн осеклась. Потому что, когда ты прикасаешься ко мне, я теряю силу воли. У меня не остается ни разума, ни гордости, мне уже безразлична Бет. Остаешься только ты и то, как я хочу тебя… — Потому что из-за этого… происходят ошибки.
