Нищий проснулся, обвёл мутными глазами помещение, приметил нового гостя. Встал на колени и пополз к столу, шлёпая ладонями по грязному полу. Корней увидел его лицо, и машинально отметил, что оборванец вдобавок ко всему ещё и крив: на месте левого глаза была мерзкая багровая впадина.
Яшмаа брезгливо подвинулся, уже зная по опыту, что за этим последует.
Так и вышло: оборванец, скрючившись, залез под стол, и лёг у ног Корнея.
- Мир вредит душе, а война опасна для тела, - затянул он обычную южную щедровку, - но хуже них бедность, что портит и телу и душу... Дайте мне что-нибудь, почтенный господин, чтобы я мог в эту ночь забыть о проклятой бедности...
Корней кинул под стол мелкую монету. Лежащий побродяга в знак благодарности коснулся лбом колена господина, после чего легко выбрался из-под стола, встал, и побрёл - уже не корячась - на своё место в углу.
Дверь в харчевню открылась. Через щели шорраха можно было разглядеть затянутую кожей спину и клок блестящих чёрных волос.
Гость аккуратно повернулся и вышел из-за заборчика.
Микрокомпьютер снова ожил и выдал персональную информацию о вошедшем. Впрочем, этого не требовалось: Яшмаа хорошо знал этого человека. В конце концов, с ним было связано начало придворной карьеры.
Он совсем не изменился. Всё то же узкое, иссиня-бледное лицо, с глубокими складками от крыльев носа к подбородку. Низкий широкий лоб, глубоко запавшие глаза, черные прямые волосы до плеч. Бывший егермейстер его высочества герцога Алайского. Когда-то он пристраивал курьером в банк своего бедного родственника. Родственником был Корней, а егермейстером этот, как его... Абалкин, вспомнил Яшмаа. Кажется, Леонид... Микрокомпьютер тут же поправил - Лев. Лев Вячеславович Абалкин, прогрессор, родился 6 октября 38-го года... Образование - школа прогрессоров номер три, Европа, профессиональные склонности - зоопсихология, этнопсихология, театр, этнолингвистика... Усилием воли Яшмаа остановил поток данных.
Абалкин решительно сел на почётное, хотя и опасное место - спиной к двери. Уверенно положил правую руку на столешницу, обменялся взглядами с хозяином, пошевелил ноздрями (по южным меркам - очень двусмысленный жест, но гость, судя по всему, мог себе подобное позволить), что-то буркнул видимо, потребовал себе еду. Хозяин скрылся за загородкой.
"Добрый вечер", - зазвучало в голове у Яшмаа, - "мне кажется, вы меня узнали."
Корней активировал свой брейн-передатчик. Он не очень любил эту новомодную штуку: общаться, не раскрывая рта. Однако, в данной ситуации это было очень кстати.
