Ничего себе. Надо же так набраться.
"Наши компьютеры напрямую соединены с нервной системой" - заметил Абалкин, - "просто выдернуть эту штуку из головы нельзя. Гарантирован тяжёлый шок".
"Ну да, я в курсе. Поэтому он сначала закинулся какой-то наркотой" продолжал Корней, - "Нашёл себе местного сообщника... хотя бы местного знахаря с элементарными хирургическими навыками. Который напоил его каким-нибудь отваром... благо, Струцкий местной наркоты не боялся, даже уважал кое-какие травки... усыпил, разрезал кожу на шее и вытащил компьютер. И раздавил тяжёлым гавнодавом. А когда Гриша пришёл в себя всё, свободен, прости, Земля, прощай, Гиганда, я сам буду ковать своё маленькое счастье..."
"Куда же он делся?"
"Космос - очень большая вещь. Думаю, мы о нём долго ничего не услышим. Но что-то мне подсказывает, что он сейчас неплохо себя чувствует."
"Всё это слишком рационально" - заключил Абалкин. "Послушать вас, так у каждого прогрессора в предпенсионном возрасте есть резоны махнуть куда подальше... Ну, не у каждого - но у многих. Есть же психологические барьеры... какие-то ограничения. Некоторые вещи мы не делаем, просто потому что мы иначе воспитаны."
"Дело Целмса..." - Яшмаа чувствовал, что его прорвало. "Целмс показал нам всем, что можно сделать, если ничего не бояться. Гриша как-то говорил..."
"Вы с ним беседовали на эти темы? Он что, одобрял Целмса?" поинтересовался Абалкин.
Корней решил несколько сдать назад: подозрительность вспыхнула в нём с прежней силой. Не наговорил ли он лишнего?
"Нет, конечно" - бросил он. "Кто ж его одобряет. Но определённое впечатление... Хотя ладно, не будем гадать. Я всё-таки думаю, что Струцкий теперь сидит на какой-нибудь небольшой планете, заселённой гуманоидами. Не слишком высокоразвитыми, конечно. Где-то в первой трети исторической последовательности, не выше раннего капитализма. Чтобы всё продавалось и покупалось. Наверное, они любят золото. Золота у Гриши сколько угодно, полевой синтезатор - отличная штука. Внешность он тоже, небось, изменил... он всегда хотел выглядеть помоложе..."
Он почувствовал, что Абалкин его не слушает, и сердито замолчал.
Хозяин заведения выпятился из-за шорраха, осторожно неся огромное блюдо с какой-то стряпнёй, закрытое крышкой. Держал он его обеими руками что, вообще говоря, было не принято.
"Вот оно" - даже в обесцвеченном компьютером голосе прогрессора чувствовалось напряжение.
"Что?" - переспросил Яшмаа.
