Спенсер и Уильям обменялись взглядами.
– Честно говоря, мы не знаем.
– Я думаю, это мальчик, и он немец. Потому что если он немец, его можно звать Герр Триггер. Понятно?
– Замечательная девочка, – сказал Уильям. Грэйс унесла Триггера в комнату к Спенсеру, чтобы научить его каким-нибудь компьютерным играм и развеселить.
– Да уж, – согласился Спенсер.
– Я имею в виду Хейзл.
– Но ведь она ушла из-за тебя, – сказал Спенсер. – Она бы ни за что не ушла, если бы ты не завел разговор о Джессике.
– Теперь я об этом жалею, – сказал Уильям. – Пойдем, я тебе кое-что покажу.
Уильям повел Спенсера за собой по коридору к парадной двери, хотя Спенсер предпочел бы отправиться на поиски Хейзл.
– Я сейчас пойду на улицу, – сказал Уильям, подтягивая брюки. – Хейзл меня научила.
Не заботясь о собственном благополучии, Уильям смело распахнул дверь. Он сделал несколько шагов. Спенсер шел рядом, готовясь в случае необходимости подхватить его и занести в дом. Ветер стал сильнее, но не холоднее, единственное облако плыло над городом тяжелым дирижаблем. Уильям покачнулся, но не остановился. Встал по стойке смирно, сжатые кулаки прижаты к бедрам. Закрыв глаза, он задержал дыхание, отчего на его лице проступил не присущий ему румянец.
Он открыл глаза, посмотрел прямо перед собой, выдохнул и снова вдохнул, не закрывая глаз. Он был похож на человека, изображающего игру на трубе.
– Ну как? – спросил Спенсер. – Что ты видишь?
Он подставил руки, чтобы поймать Уильяма, если тот вдруг начнет падать.
– Музыкальный магазин, – прошептал Уильям. Он снова сделал вдох и выдох. – Я вижу музыкальный магазин.
– Что еще.
– Японца.
– А еще?
– Ничего.
– Видишь автобус едет?
– Нет. Больше ничего.
– Ну вот же. Он проезжает мимо.
– Я не вижу автобуса.
– Людей видишь? Люди на другой стороне улицы, разглядывают витрины? Некоторые смотрят в нашу сторону.
– Я вижу японца. Я вижу музыкальный магазин.
Он сделал несколько шагов назад к дому, Спенсер втолкнул его внутрь и быстро закрыл дверь. Уильям прерывисто дышал, как после длительного бега. Отдышавшись, широко улыбнулся, наклонился вперед и откашлялся.
– Ну вот, видишь, – сказал он. – Это Хейзл меня научила.
– Ты что, не видел автобус? А людей? А турагентство, а все остальное?
– Она сказала, что нужно научиться не замечать определенных вещей. Нужно научиться не думать. В мире все имеет значение и все взаимосвязано. Невозможно увидеть все сразу. Нужно уметь разглядеть каждый предмет по отдельности, иначе ничего не получится.
