— И я, и любой другой из моего народа — вс-се мы видим только белое безмолвие, траурным покрывалом укрывш-шее наш-шу жизнь, — глухо ответил Арсанар. — От невидимой преграды веет х-холодом, поэтому мы больш-ше не с-стремимс-ся наружу. Что там, что здес-сь, нас ждет только одно — с-смерть.
Невесело, что и говорить. Только вот разговорами делу вряд ли поможешь. Поднявшись, я приблизилась к обрыву. Непривычный пейзаж по-прежнему радовал глаз яркими красками, и я не находила ни малейшего намека на снег, о котором говорил мне тизарр. По-видимому, именно его он именовал белыми хлопьями. Не зная, что предпринять, я принялась тщательно ощупывать непонятную преграду.
Разумеется, после нескольких долгих минут я признала полное свое поражение. Объяснить сей феномен мне оказалось не под силу. Причем еще более удивительным был тот факт, что мои руки свободно проходили сквозь препятствие, когда я рвала с куста плоды д-хоа, сейчас же упорно встречали преграду. Эта преграда упруго пружинила под пальцами, но не желала выпускать меня на волю. К тому же на ощупь непонятная субстанция была обжигающе ледяной, и мои руки довольно быстро замерзли.
Оставив на время непонятную загадку, я отошла от обрыва и задумалась. Сначала я чувствовала жар, теперь холод, я вижу лето, а правитель говорит о зиме. Интересно, что бы все это значило?
Все простое кажется сложным,
Выполнимое — невозможным.
Все правдивое кажется ложью,
Безрассудное — осторожным.
Ошибаясь, мы тонем в обиде,
И пути исправлений не видим.
Укрываемся маской из фальши,
Забывая, что жить нужно дальше.
Вернувшись домой на рассвете, Гайела одним взмахом руки развеяла свой фантом, не раздеваясь, рухнула на кровать и уснула. До пробуждения всех домашних оставалось еще несколько часов, поэтому у девочки был реальный шанс нормально выспаться. К счастью, и на этот раз никто не заметил ее отсутствия, поэтому никаких вопросов задавать не будут. К тому же рассказывать родной матери о том, что ее двенадцатилетняя дочь за одну ночь посетила десяток кладбищ, — весьма сомнительное удовольствие как для рассказчика, так и для слушателя.
Мягко запрыгнув на кровать и убедившись в том, что девочка спит, Тимошка соскочил на пол и подошел к сидящей на ковре подруге. Кошка задумчиво смотрела в одну точку и слабо шевелила пушистым кончиком хвоста. Видимо мысли ее бродили где-то очень далеко. Вообще, за все то время, пока они путешествовали по кладбищам, кошка не проронила ни звука, только молча наблюдала за происходящим.
