Он родился спустя пять лет после Пушкина и умер в 1860 г. Был он талантливый живописец, оригинальный богослов, философ, историк, острый публицист, создатель специфической теории раннего славянофильства (не надо путать с поздним, светским; это было раннее церковное, христианское славянофильство). Человек, оцененный всеми, в том числе противниками, которые очень уважали его, даже любили; например, А. И. Герцен пишет о нем с восхищением. Однако, несмотря на свою открытость к людям, Хомяков был плохо понят, его богословские сочинения были отвергнуты церковной Цензурой, большинство из них издавалось в «тамиздате», то есть на Западе, еще при жизни автора.
Хомяков был сельским хозяином, увлеченным помещиком, который изобретал различные новшества. Он был универсальным человеком: в какой бы области ни брался он за дело — всюду проявлялась его талантливость. Он изучал Библию, много писал о ней в своих публицистических, историософских, богословских работах, он даже перевел с греческого языка некоторые Послания из Нового Завета, писал рецензии на библейские труды, выходившие на Западе. Сейчас я хочу обратить ваше внимание на два-три его стихотворения. Думаю, что немногие из вас знают эти стихотворения, очень глубокие и интересные.
Первое посвящено Ветхому Завету, оно называется «По прочтении псалма». Хомяков рассматривал Священное Писание не как книгу о далеком прошлом, а как книгу о сегодняшнем дне. Он взял 49-й псалом и написал его парафраз. А в скобках стоит: «На освящение Исаакиевского собора». До сих пор точно не установлено, действительно ли сам Хомяков поставил такое посвящение, но я думаю, что-то серьезное в этом есть. Кто из вас бывал в Ленинграде, знает, что Исаакиевский собор, подобно собору Святого Петра в Риме, — колоссальное сооружение, с огромными малахитовыми колоннами, с грандиозными светильниками, окнами, мозаиками, фресками. Он производит подавляющее впечатление.
После освящения храма Хомяков, читая Библию, 49-й псалом, написал такое стихотворение:
Земля трепещет; по эфиру
Катится гром из края в край.
То Божий глас; он судит миру:
«Израиль, Мой народ, внимай!
Израиль, ты Мне строишь храмы,
И храмы золотом блестят,
И в них курятся фимиамы,
И день и ночь огни горят.
К чему Мне пышных храмов своды,
Бездушный камень, прах земной?
Я создал небо, создал воды,
Я небо очертил рукой!
Хочу — и словом расширяю
Предел безвестных вам чудес,
И бесконечность созидаю
За бесконечностью небес.
