Была еще одна побудительная причина для приобретения владений за пределами своего родового гнезда. Княжеские вотчины мельчали в семейных разделах. Вот, например, род князей Оболенских. В середине XVI века в этой семье жило одновременно около сотни, а то и больше взрослых мужчин. В их же бывшем удельном княжестве насчитывалось всего около 30 тысяч гектаров пахотной земли. Так что на долю каждого пришлось бы не более 300 гектаров пашни. Но это уже размер владений обычного служилого человека, с такой вотчины по-княжески не проживешь. Вот и приходилось искать новые земли в других уездах.
В результате у многих князей вотчины в родовом гнезде составляли лишь часть (да и то не главную) владений; у некоторых их вовсе не осталось. Поэтому даже для тех князей, чьи родовые владения сохранились, возврат к временам феодальной раздробленности был чреват потерей части их вотчин и поместий. Кстати, о поместьях. Часто можно прочитать, что бояре владели вотчинами - крупными наследственными владениями, а дворяне - мелкими поместьями, которые давались лишь под условием службы и не передавались по наследству.
Это расхожее мнение не соответствует исторической действительности. Как правило, у одного и того же феодала были в собственности одновременно и вотчины, и поместья. Поместья с самого начала (с конца XV в.) были фактически наследственными и достигали порой весьма больших размеров. Так, например, племянник Малюты Скуратова Богдан Яковлевич Вольский владел в конце XVI века в Вяземском уезде поместьем, составлявшим почти целую волость, в центре которой - большом торговом селе Волочке было больше 100 дворов и 53 лавки. Естественно, существовали и мелкие поместья. Но вместе с тем весьма распространены были и мелкие вотчины, порой приближавшиеся по размерам к крестьянскому наделу. Таким вотчинникам приходилось нередко (наряду с эксплуатацией крестьян) самим ходить за плугом.
Не было разницы и в социальном составе помещиков и вотчинников: и среди тех и других мы можем найти аристократов и мелкую сошку. Так, поместьями владели князья Горбатые (из суздальских князей), Золотые и Щепины (из Оболенских), Хилковы, Гагарины, Татевы (из Стародубских) и многие другие. С другой стороны, вряд ли кто-нибудь заподозрит боярина в таком вотчиннике, как "путный ключник" Никифор Дуров. Наконец, каждый вотчинник был обязан служить под угрозой конфискации вотчины, а поместья порой передавали малолетним сыновьям умершего служилого человека, с тем чтобы они, когда
