— Это кому как.
— Тож верно, — кивнул Евграфыч. — У дураков и мутантов, как обчеизвестно, все не как у людев. Мож и утро тож. Давно с промысла–то?
— Второй день. А ты?
— Пятый. Ходил с Юркой–Скелетом и Лампочкой к Дальнему Острову.
— И как?
— Так себе. А у тебя?
— Аналогично.
Этот ритуал всегда казался Айсману забавным — с одной его стороны считалось обязательным спросить, как идут дела у брата–следопыта, с другой же хвастаться удачным уловом считалось дурной приметой. Равно как и жаловаться на пустышку, если вернулся живой и относительно целый — значит, тетке Фортуне твое рыло еще не окончательно наскучило.
Впрочем, если у человека есть глаза и голова и он умеет ими, особенно последней, пользоваться…
К примеру, на Евграфыче из–под его старой вязаной безрукавки выглядывает черная рубаха — по виду новенькая… как бы даже и не шелковая. Это раз. А два — Юра–Скелет на скелет внешне совсем не похож, а похож он на шкафчик два на полтора метра. Говорили, что два года назад, потеряв напарников, Скелет в одиночку доволок сломавшийся болотоход с полным кузовом, ни одного ржавого ножа не выбросил — и, повидав Юрку вблизи, Шемяка этому рассказу верил безоговорочно.
Вот если взять да и сложить эти раз и два…
Евграфыч неожиданно топнул — и уже почти дотянувшийся из–за его спины до кисета на поясе оборванец шарахнулся прочь, тоненько подвывая при каждой попытке наступить на отдавленную тяжелым ботинком ногу.
— Малехо пострелять пришлось, — спокойно продолжил следопыт. — Сначала по дороге с какой–то ватагой схлестнулись, потом на самом Острове — с этими… клановцами.
— Которыми?
— Которые Медведи. Не знаю уж, — Евграфыч сморщился, — чего в них медвежьего, окромя разве что дерьма. Умишка, так точно нет, даже утиного.
— Чего они хотели?
— Да как обычно: здесь земля наша, копать не смейте, чего уже нарыли — гоните нам и еще сапоги будете целовать, что целыми уйдете. Это вчетвером–то против нас троих! Мы от такой наглости аж ошалели. И то — вдруг по кустам еще дюжина расселась.
— Я смотрю, — задумчиво произнес Шемяка, — с клановцами этими проблем с каждым годом все больше.
— Вони от них с каждым годом все больше, — проворчал старик. — Жаль, лет пять назад, когда они самые первые… Арцыбашевцы и кто там еще был… псину еще у себя на куртках малевали…
— Головаши вроде.
— Голованы. Тогда вот надо было собраться да и развесить их на какой–нибудь рощице… поживописней. Леха Пегий так и предлагал — не послушали. Их ведь, — огорченно добавил Евграфыч, — и была полусотня, не больше. А сейчас даже и считать неохота…
