— Лошадей выкупите? — задал встречный вопрос стрелок.
— Пожалуй, да, — лейтенант начал расстегивать кобуру. — Только прежде ветеринару нашему, а–а–пчхи, Игнатову, скажу, чтоб осмотрел. Так–то, с виду, лошадки вроде чистые, но, сам понимаешь, дело такое… если и впрямь без, а–а–пчхи, мутагенных признаков, то выкупим.
— Хорошо.
— Договорились, значит, — Токошин вразвалочку двинулся к двери. — Тогда я в участок, писаря приведу. Он все это добро, как и положено, опишет, а там и посчитаем, чего да кому. Мишка, а ты постой, постой… тут еще одна работенка осталась.
Мишаня ожесточенно затряс головой.
— Не–ет! Работенка эта… нет, дядь Паша. За вещами пригляжу, а остальное…
— Экий ты, — начавший было отодвигать засов лейтенант обернулся и насмешливо глянул на побледневшего здоровяка, — белоручка. Романыч, ты–то сделаешь?
— Павел Дмитриевич!
— Тьфу, — трактирщица, скрестив на груди руки, зло сощурилась, — мужики… глядеть противно. Полрожка сверх отсыплешь? — спросила она у стрелка.
— Плюс клеенка, — спокойно произнес тот. — Чтобы сразу в узел.
— Сделаем, — пообещала Клавка. — Как в допрежние времена на плакатах малевали: лишь бы клиент не ушел недовольный нашим сервисом! Ты, — длинный, с кривым сколом, ноготь уперся в грудь трактирщика, — иди в чулан, выкопай там мешок из–под сахара, тот, на котором клеймо черное. А ты, — ноготь развернулся в сторону Мишани, — пройди через кухню во двор и приволоки чурбан с топором, справа от входа будет. Да смотри, не спутай — там их два. Тот, что слева, повыше — он для дров, а справа как раз нужный.
— Ты, Клавдия, главное, того, не увлекись процессом, — фыркнул Токошин. — А то начнет потом народец то пуговицу из котлет выковыривать, то…
— Ох, Павел Дмитриевич, уговорили — специально для вас выберу сейчас кого пожирнее…
— Клавка, язык у тебя… — вздохнул Токошин. — Дверь за мной запри.
— Я закрою, — сказал стрелок.
— Правильный чурбан, Клав Петровна?
— Правильный, правильный… давай, ставь посреди зала. Так, а теперь лавку к нему пододвинь.
— Зачем лавку? — удивился Мишаня.
— А ты как думаешь? — огрызнулась трактирщица. — Для удобства, вестимо.
Наклонившись, она сграбастала за ноги крайний труп и, двумя рывками подтянув его к своей импровизированной плахе, с коротким хеканьем взгромоздила на лавку.
— Понял? С лавкой–то легко и просто — за волосья подтянул и… — Клавка подняла топор и, словно вдруг вспомнив что–то, оглянулась на стрелка: — Слышь… как там тебя кличут… Швейцарец? Спорим, с одного удара справлюсь.
