Вдруг гном почувствовал удар в руку. Веза попятился.
— Спокойно! Успокойся, черт побери! — прошептал он и услышал издевательский смех врага из-под забрала.
— Вижу — ты разгорячился…
Идо снова бросился на Пурпурного Рыцаря и стал сражаться еще яростнее. За долгие годы битв он никогда не испытывал такой ненависти к своим врагам, никогда не терял спокойствия.
Идо верхом на драконе приблизился к врагу, заставил своего дракона вцепиться в черное чудовище когтями и зубами. Ритм поединка убыстрялся, но Всадник Черного Дракона сохранял хладнокровие и отвечал на каждый удар.
Идо вынужден был признать, что противник великолепно владеет мечом. Враг — сильный, мощный, к тому же ловкий и хитрый. Необычный противник. Как давно Идо не мерился силами с таким соперником!
Достаточно оказалось невнимательности, неосторожного движения, малейшей ошибки в расчете. Удар врага попал в цель, с Идо слетел шлем. Гном потерял равновесие и вынужден был вцепиться в дракона, чтобы не упасть. Когда Идо пришел в себя, меч всадника нацелился ему прямо в горло. Идо успел только выкрикнуть проклятие.
— Кажется, тебе конец, — выкрикнул всадник, и его меч рассек воздух быстрым и точным ударом.
Идо инстинктивно закрыл глаза и отвел лезвие, нацеленное в грудь.
Гном почувствовал, что теряет сознание. Когда он снова открыл глаза, увидел: Маверн несет его на своем драконе. Веза остался на поле боя, чтобы помешать дракону Пурпурного Рыцаря догнать Всадников.
— Это еще не конец, трус! — прокричал его враг.
Идо неохотно лечился. Он был в ярости, устроил скандал Маверну.
— Какого черта тебе пришло в голову вмешиваться? — спрашивал он, хрипя, когда битва кончилась.
— Может, ты не понял: я спас тебе жизнь, — ответил генерал.
— Я отлично справился бы и сам!
— Судя по той дырке, которая у тебя в груди, вряд ли.
— Ты не должен был вмешиваться — и все тут!
Маверн не захотел продолжать спор:
— Ты и сам не понимаешь, что говоришь.
Генерал ушел, Идо остался с магом, который его лечил. Рана была большая, но не глубокая.
Гном злился на самого себя. Он повел себя как идиот. Сорок лет в боях — но никогда, никогда не было у него такого позорного поединка. Он дал провести себя, как юнец, а потом сбежал. Никогда раньше Идо не поворачивался к врагу спиной.
Учил Ниал быть спокойной, а сам суетился, как простой солдат.
Больше чем рана его терзали мысли о поражении и о последнем слове, которое небрежно обронил враг: «Трус».
Несколько дней Идо пришлось лежать. Рана загноилась, лечивший его маг был непреклонен. Он все время находился в шатре вместе с Идо, запрещал ему даже единственное утешение — трубку.
