— Я многое знаю. Я знаю, что вас сюда не звали. Хотите учить — учите. Это ваше желание, ваша просьба. Вы явно тяготитесь этим поручением. Хорошо, уходите. Я не держу вас.
— Миледи…
— Я еще не закончила, Лериас, а вы помолчите. Я хочу учиться, я буду учиться с вами или без вас. Если вы не можете вести себя достойно, тогда возвращайтесь к своему князю и сообщите ему, что это дело оказалось вам не по зубам.
Жан ухмыльнулся — это был удар ниже пояса, все знали, что приказ князя для любого эльфа это даже не закон, это нечто гораздо большее. Закон можно нарушить, не выполнить же приказ было вещью совершенно немыслимой. Эльф, уклонившийся от выполнения приказа своего господина, подвергался такому унижению и презрению, что часто вообще не мог продолжать существование.
Люди, понятно, знали эти детали в основном от тех, кто в той или иной мере относился к немногочисленной категории «друзей эльфов». Это были люди, которых по тем или иным причинам воспитал Лесной народ. Такое случалось редко, но тем не менее случалось.
Были и другие случаи — иногда возникали краткие союзы людей и эльфов, после чего появлялись дети, как правило — красивые и утонченные. Дивный народ приглядывал за своими отпрысками, а поскольку жил, по меркам людей, вечно, то мог проследить своих потомков через много поколений. Первое время, по старым преданиям, люди верили, что союз с эльфами даст их детям бессмертие. Увы, этот союз не давал даже сколько-нибудь необычного долголетия, разве что детки были малость здоровее, да уроды среди них обычно не встречались.
Поговаривали, что и в Алии есть эльфийская кровь — впрочем, так говорили о всех красивых женщинах, а те, в свою очередь, всегда не прочь были поддержать такие слухи, поскольку они немало способствовали поднятию репутации. Жану было безразлично, одни лишь люди были среди предков маркизы или нет, он боготворил свою госпожу так, как никогда, пожалуй, не относился и к самому господу, поэтому сейчас его руки сжимали древко глефы с такой силой, что костяшки пальцев побелели, а из-под ногтей, казалось, вот-вот брызнет кровь. Всю его душу переполняло негодование — да как смеет этот гордец хоть в чем-то упрекать госпожу! Дала бы лишь знак, лишь намек — и не сносить заносчивому наглецу головы, не поможет ему тогда ни его долголетие, ни пресловутая эльфийская магия.
Все это время эльф молчал, затем раздался его голос, и Жан даже вздрогнул — столько в нем было таких несвойственных Дивному народу раскаяния и вины. Похоже, слова Алии действительно задели Лериаса за живое.
