Алия весело рассмеялась.
— Стары, говорите? О, Берн, не смешите меня, ведь они тоже когда-то были зелеными учениками, когда у них еще не росла седая борода, верно ведь?
— Да? — хмыкнул рыцарь. — А мне лично кажется, что они сразу такими вот и рождаются. С бородами, в мантиях и с непомерным самомнением. Знаю я одного такого… Но мальчишка-то этот, ну и хитер, шельмец.
— Как вы думаете, милорд, из него выйдет толк? Рыцарь пожал плечами. Арбалет ни на мгновение не отклонился от цели.
— Может, и выйдет. Парень рослый, видать, сильный. И умен, похоже. Деньги вот не взял, с его стороны это ход чертовски верный. А вы действительно хотите взять его на службу?
— Возможно… но мне хотелось бы сначала услышать ваше мнение, милорд.
Рыцарь задумался. Затем внимательно оглядел неподвижно стоявшего парня. Тот был высок и довольно хорошо сложен. Мускулов было маловато, но это скорее от недостатка питания — вряд ли он часто наедается до отвала. Гибкий, жилистый — это, конечно, неплохо.
Двадцать лет сэр Айдахо служил семейству де Танкарвилль.
Двадцать лет — и большую часть этого времени он командовал войсками маркиза. Берн считал, что более или менее умеет разбираться в людях. Он всегда искал тех, кто служит не за страх, а за совесть — именно из таких получаются самые верные, самые надежные бойцы. Такие не предадут своего господина, их не купить и не запугать. Конечно, если парень говорит правду и его тяга к служению леди есть именно стремление служить и защищать, а не просто желание «выбиться в люди» и перестать кормить свиней, что, в противном случае, так и будет его уделом до конца жизни.
Конечно, проверить это можно только со временем, но пока, похоже, парень искренен.
— Берите, — кивнул он. — Если не врет, то действительно хочет служить. Такие вот, как он, всегда лучше, чем простые наемники. Уж я-то знаю, сам подбирал маркизу телохранителей.
— Ой, дитятко, да на кого же ты нас покидаешь-то!!! — заголосила бабка Сатти, когда Жан заявил, что леди Алия берет его на службу.
Такое впечатление, что расстаться старухе предстояло с любимейшим из детей. Впрочем, на этот счет Жан особых иллюзий не испытывал. Если и боялась чего вредная бабка, так это того, что ферма-то, по сути, принадлежала Жану, а уж никак не ей.
Собственно, ферма принадлежала отцу Жана, но он ушел с ополчением на войну, да так и не вернулся. С той поры минуло уж восемь лет, в течение которых Сатти твердой рукой управляла фермой сына и вовсю командовала внуком, не желая замечать того, что тот уже вырос и давно уж должен был бы вступить в права наследования. Сам парень это в общем-то знал, но никакого особого желания становиться хозяином не испытывал, у него была другая мечта, и вот сейчас он как раз и стоял на пороге ее осуществления.
