Академик взглянул на стену и воскликнул:
– Да, там действительно висит какая-то картина. А я ее даже не заметил.
– Товарищ академик, я чего-то не понимаю, – сказал Соня Пташкин и встал с дивана. – Если вы даже не заметили моей картины, так почему вы расхваливаете мой талант?
– А как же его не расхваливать, когда я помолодел лет на сорок и обязан этим только тебе, дружок, – сказал академик и вновь усадил его на диван. – Когда я опустил свои немощные ноги с крокати и всунул их в твои тапочки, которые спросонья принял за свои, так сразу же почувствовал себя не дедушкой своего внука, а внуком своего дедушки.
Я попробовал подпрыгнуть, и оказалось, что могу скакать, как девчонка на панели. И когда я сообразил, что дело в тапочках, то бросился к телефону и позвонил на обувную фабрику, чтобы мне объяснили, что произошло – или я сошел с ума, или кто-то принес мне волшебные тапочки. Но мне сказали, что, наверно, я сошел с ума, если, будучи академиком, думаю, что тапочки могут быть волшебными. Так я узнал о твоем таланте.
Через неделю академик Щеголь говорил о Сене Пташкине по радио.
Через две недели он написал о нем статью в газету.
А через месяц прочитал лекцию в клубе.
И теперь вся наша улица знает Сеню Пташкина не меньше, чем Леонардо да Винчи.
Так пришла к Сене Пташкину слава.
А ко мне слава не пришла, хотя я давно уже не хожу ни в кино, ни на стадион, ни на свидания с девушками, а с таким же терпением и старанием, с каким Сеня Пташкип писал картины, пишу свои рассказы и сказки.
И хотя я отлично понимаю, что слава – это дым, а не предмет первой необходимости, как, допустим, штаны, без которых не пойдешь даже в баню, но иногда я вздыхаю и гляжу без надежды на свои анонимные шлепанцы: ах, почему я не умею шить шлепанцы! Может быть, тогда и меня знала бы вся наша улица, как знает она Сеню Пташкина и Леонардо да Винчи!
Мне 53 года. Родился и вырос в Ленинграде. Окончив восемь классов школы, пошел работать на Балтийский судостроительный завод нагревальщиком заклепок.
С 1929. года стал журналистом.
Сотрудничал в газетах Москвы, Ленинграда, Урала, Карелии. По заданиям редакций объездил Сибирь, Дальний Восток, Заполярье.
В годы Отечественной войны воевал на Ленинградском фронте в должности командира взвода отдельного разведывательного батальона.
В дни ленинградской блокады вышла в свет моя первая повесть-антифашистский памфлет "Господин Горнллиус". После тяжелого ранения долго лечился в госпиталях и там написал "Рассказы о боевых друзьях", которые изданы в 1944 году в Перми.
