В Индии население все вышло на улицы. Арсеналы были захвачены. Мусульмане братались на улицах с язычниками, касты были объявлены уничтоженными, что было давно подготовлено глубоким социальным изменением внутри страны.
В три часа было получено извещение:
«СССР принял предложение Китая о Союзе. Восстали Индокитай и остров Ява».
Восстание охватило, казалось, весь мир. Но ультиматум России с приказом разоружиться, заплатить все убытки за неисполнение договоров со времени Ивана Грозного, передать Новую Землю Норвегии, заложить Баку, разрушить Ипатьевск, принять английский гарнизон в Москву и извиниться перед газетой, которая была оскорблена очередной статьей «Известий», — этот ультиматум лежал готовым уже полгода.
Словохотов метался. Он выбегал на улицу в центр. Там его качали и кричали: «Ведь вы тоже враг русских».
Тогда он уходил в рабочие кварталы.
Здесь было тихо. Негритянские полки безмолвно шли черным потоком между невысокими зданиями.
На тротуарах никого. И только в тюрьмах горели окна, как свет на рождественской елке, и тяжелая цепь бронированных автомобилей лилась в открытые ворота. Восточный Лондон молчал. В парках центрального района ревели митинги.
Почитатели Река уже получили телеграмму:
«Война божественна. Мученические венцы заказаны и мною благословлены».
Передавали известия, что Африка верна голосу Благоразумия и богу Реку. В ней происходят чудеса и раздача спиртных напитков.
Доллар на мировой бирже не упал. Но червонец полез вверх, и это очень непатриотично.
Между отдельными митингами под открытым небом рычали огромные, как киты, танки.
Крики «Да здравствует!» сливались с ревом этих чудовищ.
«Мир спятил с ума», — думал Пашка и шел все дальше и дальше через город.
А за ним шел спокойный среди бури человек, в костюме, казавшемся серым. Когда дуговые фонари при проходе освещали его, то костюм оказывался светло-песочным, но лицо не светлело.
Это был негр — негр, который не спит. Солнце уже вставало. Роса сохла на истерзанной танковыми колесами траве Гайд-парка. Красные, исполосованные синими полосами национальные знамена Англии уже были свернуты их флагоносцами. Митинги умолкли.
С невидимыми черными знаменами сходились безработные спать на превращенную танками в зеленый рубчатый войлок траву парка. Они были молчаливее и мрачнее обычного. Словохотов подошел к своей гостинице.
Высокий человек преградил ему дорогу.
— Гражданин Рек-Тарзан-Словохотов, вы арестованы, — сказал он по-русски.
