Зовется она Медхенштрассе, что значит — «улица Девушек».
Раз во время тайного кутежа в одном из этих домов умер датский король. Хотели его вынести потихоньку, но женщины улицы устроили ему такие необыкновенные проводы, такой скандал, что бедный мертвый король прославился на весь свет не меньше Вильгельма II.
Коренные гамбургцы по Медхенштрассе не ходят, а если и ходят, то потом не хвастаются.
Утро было совсем раннее, даже трамваи спали в своих депо.
Хлопнула дверь, и стройный молодой человек, со свежим шрамом на щеке, вышел из одного дома.
Он постоял минуту. Окно верхнего этажа открылось.
— Прощай, сокровище, — произнесла женщина, высовываясь на улицу. — Приходи, только не будь скупым, как пастор.
— Не напоминай мне о пасторах, — ответил молодой человек. — Я и так боюсь за опоздание. — И почти бегом он пустился к центру города.
Вот дощечка «Хоспиц».
Заспанный служитель открыл дверь.
— Пастор принимает?
— Уже спрашивал вас.
Хватаясь за перила и прыгая через ступени, молодой человек взбежал по лестнице, остановился на минуту, перевел дух и постучался в дубовую дверь.
— Прошу, — раздался сухой голос.
Рек вошел и остановился перед сидящим в кресле человеком, одетым, как типичный американец. Только воротничок, застегивающийся сзади, и широкий галстук показывали, что это был пастор.
— Можете не лгать, — услышал Рек. — Мы знаем, что вы приехали вчера и не явились прямо к нам, соблазнившись дешевизной одного предложения. Это будет записано в ваш формуляр… Сейчас же рассказывайте о Советах, да, кстати, что это у вас за шрам на щеке?
— Это результат встречи с одним медведем, — ответил Рек.
— Думаю, что вы опять врете. Ну, говорите в порядке поставленных вам при отъезде заданий.
— Состояние предприятий хорошее, нагрузка полная. Состояние сельского хозяйства более чем удовлетворительно. Крестьянство, благодаря изменению условий сельскохозяйственной культуры и работе машинами, приблизилось по своему быту и мировоззрению к рабочим и почти не отличается от них. Химическая промышленность развивается. Добыча фосфатов уже удовлетворяет нужды крестьянского хозяйства. С каждым годом мы должны ждать все большего возрастания русского экспорта.
— Довольно рекламы. Вывод! — вскричал пастор.
— Какой прикажете, — робко ответил Рек.
— А как армия? — спросил старик.
— Ее почти не видать; я думаю, что она немногочисленна и наступление возможно.
— Вы не знаете этой страны, — возразил пастор. — Я был в ней много лет тому назад во время оккупации Сибири; там есть странная болезнь — красная плесень. Она заводится на ваших людях, и они перестают исполнять ваши приказания. Она как будто покрывает механизм ваших пушек, и они не стреляют. Армия, вошедшая в Россию, съедается красной плесенью почти без остатка, тает в ней, как сахар в чае. Вы умный человек, Рек, хотя и авантюрист. Вы нравитесь мне больше, чем ваш богомольный двоюродный братец, и вы недавно из Страны Советов. Скажите мне, нельзя ли придумать для наступления на Россию какое-нибудь противодействие этой плесени.
