В комнату заглянул Ватсон.
— Каттаниус капутус? — спросил он, не позволяя своему телу сползти на пол, для чего изо всех сил схватился за ручку двери.
— Вы угадали, док, — ответил Марлоу. — Правда, я не особенно силен в латыни, но хорошо понимаю, что вы хотели сказать.
— А где месье Холмс? — поинтересовался Жюв.
— В эйфории.
— Простите, в чем?
— Мы с ним укололись, и его сразу унесло в нирвану, а я решил немного прогуляться. Вдруг слышу — выстрелы, беготня… — Ватсон покачнулся, и Марлоу пришлось его поддержать, иначе бы доктор свалился к их ногам.
Мегрэ стал неторопливо набивать трубку.
— Думаю, здесь замешана женщина, — пробурчал он, покосившись на тело Каттани.
— Кого вы имеете в виду, сэр? — насторожился Мейсон.
— Итальянец был слишком красив, чтобы нашлась хотя бы одна женщина, которая смогла бы перед ним устоять.
— Ага! — воскликнул Жюв. — Его убил Фантомас, переодетый в женщину.
— Или женщина, переодетая в Фантомаса, — подхватил Марлоу.
Мегрэ угрюмо посмотрел на них и склонился над Каттани.
— Джентльмены, как я вас всех люблю, — всхлипнул доктор Ватсон, цепляясь за Марлоу. — Не дай вам Бог стать моими пациентами…
— Ну, ну, приятель, не раскисай. Кто нас тогда лечить будет?
В комнату как-то боком, словно робкий гимназист, зашел Эркюль Пуаро. Он бросил взгляд по сторонам, и у него сразу появилось желание уйти обратно: он никогда не считал, что смерть — это развлечение. Но пути назад уже не было.
Бельгиец выразил свои чувства многозначительной гримасой.
— Что здесь происходит, господа?
— Каттаниус капутус, — ответил Марлоу. — Надеюсь, я правильно изъясняюсь, док?
— Ваша латынь, б-безупречна, сэр!
— Смотрите, господа, на правой щеке убитого — следы от губной помады, — показал кончиком своей трубки Мегрэ. — К сожалению, они нечеткие и не дают нам представления о форме губ… Скажите, месье Пуаро, мисс Марпл по-прежнему использует косметику?
— Э-э…
— Она красит губы?
— Не знаю, что вам ответить, месье Мегрэ. Мы с ней давно не… как это сказать по-английски… — коротышка запнулся.
— Трудно назвать по-английски то, что делается по-французски, — заметил Марлоу.
Жюв разглядывал Пуаро в упор. Он не доверял ни ему, ни его усам.
— Я слышал, у мафии есть древний обычай: перед тем, как убить, жертву крепко целуют, — заговорил Марлоу. — Ставят, что называется, фирменный засос. Каттани наградили «поцелуем смерти», и он умер. Все по правилам.
— Позвольте, господа, — забеспокоился Мейсон. — Что же тогда получается? Чья это помада, если не мисс Марпл? Кто конкретно целовал комиссара Каттани перед смертью?
