- Мы подумаем, что можно сделать для вас, Сергей Петрович.
Петр Дрейк смотрел в окно, за которым кружился снежок. Губернаторы краев федерации молчали, каждый думал о своих проблемах. В том числе и Гладков.
Интро-2. Воспоминания В.С. Гладкова
Еще когда он был рядовым матросом на эсминце "Стерегущий" Владислав Сергеевич Гладков попал на первую в своей молодой еще жизни войну.
На войну, начавшуюся внезапно и спонтанно, хотя и долго готовящуюся, на стремительную войну, что ознаменовалась атомными взрывами и вереницами крылатых ракет, чертящих небо. И казалось, что даже само небо, когда-то синее-синее, ужаснулось тому, что творилось внизу, и навсегда отвернулось от землян. Стало хмурым, серым, облачным, пролилось ядовитыми дождями и пронеслось ураганными ветрами по земле.
Славка никогда не думал о том, что он возьмет в руки оружие и будет стрелять. Это было как-то дико, как-то непонятно и совершенно не укладывалось в голове. Одно дело по банкам пострелять, или по бутылкам там. Если отца хорошо попросить, то он давал старенькое ружье-одностволку, россыпь патронов. И банки красиво так разлетались. Но вот по людям? Да, впереди было нечто что называлось коротко - армия. Славкины друзья года на три старше, всякие двоюрдные-троюрдные братья, рассказывали много разного. И все их рассказы заканчивались в одном - нечего тебе там делать, пацан.
Да куда же деваться в маленьком сибирском городке, где каждый как на ладони у всесильного военкомата? Это в Москве, говорят…
И однажды у порога его дома из мерзкого утреннего тумана выросли хмурые милиционеры, незнакомые, не местные, и участковый жался где-то в стороне, у калитки, старательно делая вид, что он тут вообще мимо проходит, а за калиткой мялся строй из нескольких Славкиных одногодков. Еще двое таких же хмуряков выпрямились за калиткой, с барственной ленцой оглядывая своих подконвойных.
- Гладков? -Отодвинув в сторону сразу же побледневшую и даже как-то беззвучно застонавшую мать, спросил старший. Автомат болтался на его бедре небрежно, но впечатляюще. -Пошли давай, нечего…
Он отвел глаза, но все равно равнодушная усталость на его лице не проступила во всей его фигуре.
Славка уже все для себя решил давно. Армию следовало пережить, как пережили все его друзья, братья и свояки, коих у каждого сибиряка, как известно, вагон и маленькая тележка. А потом - ну а что потом? Потом можно и к брату в мастерскую… Накопить опыта, а уж потом посмотрим, все может измениться. Времена-то такие, никогда не знаешь, что завтра будет.
