— А его мать, жена Виамунда? Она была еще в живых? Неужели она на это никак не отреагировала?
Лицо Кэт выражало негодование, а Гевину вдруг захотелось смеяться. Он хотел смеяться и хотел поцеловать ее. Чувствовал душевный подъем, легкость, которой не ощущал так долго, что не помнил, когда она возникала. Он понимал, что Кэт не отрывает взгляда от его лица, потому что излучает на него свет и стремится перехватить его взгляд, находясь в ожидании. В один момент все могло измениться. Нужно было только придвинуться ближе, нежно привлечь ее к себе, взяв за руку, и их отношения приобрели бы совершенно иной характер.
Он улыбнулся:
— В книгах ничего не сообщается об этом. Может, она переехала во дворец вместе с ним.
— Значит, обе мамаши побоку, как только он вырос. У меня есть сомнения по поводу этой истории, Гевин. Он безразличен к своим женщинам.
— Так и было тогда с женщинами. Пользовались ими и бросали. Передавали своим приятелям.
Она шлепает его по руке и смеется.
— Теперь моя очередь, — говорит, — заложить за воротничок.
Он просыпается от этого видения. Ноги запутались в простыни узкой постели. Он покрылся легкой испариной из-за виски, который выпил прошлым вечером с Мел. Не такого уж большого количества, по его меркам. Шейла пришла в два часа ночи, когда хохот Мел раздавался слишком громко. Выгнала Гевина, с мрачным лицом увела мужа спать.
Гевин смотрит на тыльную сторону своей руки. Она болит и покраснела от выколотых контуров пятиконечной звезды с кружком посредине. Теперь, очнувшись ото сна, он чувствует, как контуры пульсируют по мере того, как циркулирует кровь по поврежденным венам. После изрядно выпитого виски у Мела появилось желание сделать это, хотя он отказывался в тот первый день в студии.
— Сожалею, никаких наколок ни на руках, ни на лицах. Боюсь полиции.
Тогда Гевин отстал от него, но возвращался туда каждый день с той же самой просьбой, пока однажды Мел не сказал:
— Уверен, что откуда-то знаю тебя.
Как раз Шейла, вошедшая с чашкой чая, когда он стал чисто одетым и выбритым, узнала его:
— Гевин! Боже мой! Рада видеть тебя. Что у тебя?
— Пока ничего. Пытаюсь уговорить эту дубину, твоего мужа, сделать мне наколку, а он не соглашается.
Мел закрыл лавку и достал бутылку виски. Шейла приготовила им котелок тушеной чечевицы, и они предались воспоминаниям пятнадцатилетней давности, вспоминая эпизоды во всех подробностях, рассматривая прошлое через увеличительное стекло. Годы между тем временем и нынешним игнорировались.
