Он смотрит на Бертрана, который дрожит от холода и выплевывает воду, затем плетется на косогор. Выбора нет. Гевин бредет по деревянным ступенькам над маленькими белыми воротами и вверх по каменным ступенькам к мостовой. Мимо него проносится машина, шум ее двигателя напоминает удар хлыста. Гевин переходит на бег.
Когда он подбегает к Игле, мимо проезжает другая машина, которая замедляет ход. Из машины доносится ругань, прежде чем она опять набирает скорость и скрывается во тьме. Одежда на месте. Слава богу, она еще здесь. Гевин натягивает брюки и набрасывает на себя крутку. Затем, прижав к себе остальное из своей одежды и одежду Бертрана, пускается в обратный путь.
В этот раз он не встречает машин. Бертран затих в прежнем положении. Гевин пытается поднять его за плечи, но не может. У него неподъемный вес. Но Бертрану нужно согреться. Ему нужна медицинская помощь. Гевин укутывает Бертрана в принесенную одежду, затем ищет мобильный телефон в кармане куртки. К счастью, в его батарее еще сохранилось немного подзарядки. Гевин набирает номер 999.
В темной комнате Бертран первым подает наконец голос.
— Ты видел, как они молоды?
Гевин пытается ответить, но издает лишь отрывистые звуки. Затем он кашляет и извергает рвоту. Он пытается повернуть голову, чтобы рвота не попала на ноги, но чувствует, как теплая влажная масса просачивается сквозь брюки и мгновенно остывает. Распространяется невыносимый запах чего-то прокисшего.
Бертран продолжает:
— В Боснии я видел женщину, изнасилованную двумя парнями. Они были недостаточно зрелыми, чтобы сдерживать эрекцию. Дети с оружием в руках. Не видят разницы между войной и военными играми. Им все равно.
— О чем ты говоришь? Их лица закрыты.
— Их глаза. В них страх. Они полагают, что сами диктуют правила, но все время боятся, что придет некто, выгонит и лишит их власти. Они боятся нас.
— Сомневаюсь, что они поступают так, как это делали бы пугливые люди.
— Ты боишься потому, что находишься в их власти. Они боятся по той же причине.
Они снова замолчали. Бертран говорил загадками, которые Гевин не может понять, и это раздражает его. Он хочет говорить о том, что им делать, если что-то возможно сделать, если есть какой-нибудь выход из этой ситуации. Он понимает, что выхода нет. То, что Бертран признает безнадежность положения, злит его.
Гевин слышит скрежет о каменный пол, звяканье металла о фарфоровую посуду. Затем слабое чавканье и легкий удар цепочки о край миски. Бертран ест свой рис с горохом.
