Анжеров козырнул комиссару и легко зашагал к опушке леса. А политрук из нагрудного кармашка гимнастерки вытащил несколько свернутых вчетверо бумажек и одну из них протянул Волжанину. Тот развернул, быстро пробежал глазами, и лицо его посветлело.
— Сколько?
— Три. Маловато, конечно...
— Маловато? — живо возразил Волжанин, — Разве в этом дело — маловато или не маловато? Главное — люди верят в нас, в партию нашу, в победу нашу. Это главное! Беседовали с ними?
— Нет еще.
— Побеседуйте. Объясните, что принять их сейчас не можем. Нет у нас пока ни партбюро, ни партийной организации. Не учли всех коммунистов, и, как видите, времени нет на это. Но завтра наведем порядок и безотлагательно разберем заявления.
— Ясно, товарищ батальонный комиссар.
— Действуйте. Да подушевнее с ними, замечательные, видать, ребята. Есть еще у нас порох в пороховницах, не притупилась еще наша воля, так, что ли, политрук?
— Так точно!
Политрук ушел. Волжанин поискал глазами шофера, но его почему-то не оказалось на месте. В поле зрения попал Самусь. Комиссар позвал его и приказал выделить бойца.
— Со мной пойдет, — пояснил Волжанин.
Игонин с Тюриным все еще препирались, когда, словно из-под земли, вырос Самусь, нацелился было взглядом на Игонина — видно, хотел направить его, — но неожиданно повернулся к Тюрину и приказал:
— Живей, Тюрин! Будешь сопровождать батальонного комиссара. В оба гляди!
Тюрин вскочил, забросил за плечо винтовку и побежал к комиссару. По дороге сообразил, что комиссар — это ведь очень большой начальник. А самыми большими начальниками, которых он когда-либо знал, были бригадир полеводческой бригады, председатель колхоза и Самусь. И Тюрин заробел. Не добежав до комиссара шагов десять, остановился в нерешительности. Комиссар догадался, что это боец, которого к нему прикомандировали, и запросто сказал:
— Пошли! — и зашагал в глубь леса: ему надо было проверить, как идет формирование новых рот.
Тюрин обрадовался такой несложной процедуре знакомства и бодро двинулся следом за комиссаром.
Года три назад председатель колхоза Иван Константинович взял Семена в райцентр. Сам ехал на совещание в область. В райпотребсоюзе надо было получить кое-какую упряжь — шлеи, уздечки, хомуты. Увезти в колхоз все это и должен был Семен.
В солнечный искристый день шагали по райцентру Иван Константинович и Семен. С председателем то и дело раскланивались встречные, кричали приветливо:
— Почтение Ивану Константиновичу!
