Виталий Васильевич стоял в дверях, наблюдая за священником и дьяконом как представил его Свешников — отцом Георгием, уже после того, как отец Владимир с полчаса беседовал с Ларисой один на один, выглянув из комнаты он позвал дьякона, а Кабанов остановился, опершись на дверной косяк. В квартире было немного дымно, воздух насыщен ладаном, но Виталий Васильевич все время ощущал какой-то посторонний запах, от самого себя… Этот запах периодически, как-то волнами накатывал на него, и умом понимая, что уже давно все смыто, откуда-то из подсознания навязчиво в ноздри влезал аромат Ники… И тем больнее стало ощущение вины, обиды… что даже запах ладана не был в состоянии перебить его.
Отец Владимир читал молитву Богородице, Лариса лежала закрыв глаза, на лбу и щеках блестели капельки елея. На деревянных ногах Виталий Васильевич приблизился к кровати и опустился на колени. Почувствовав его, жена открыла глаза и посмотрела на скованное мукой лицо Кабанова.
— Что, Виталик?
И не своим голосом, преодолевая невероятное сопротивление, он громко сказал, заглушая речитатив священника:
— Лариса, прости меня. Я виноват. — Он не видел немой сцены позади себя, когда дьякон хотел подойти мол, не время. Потом покаетесь. Но Отец Владимир жестом остановил его. И продолжил: — Я должен сказать… — он снова замолчал преодолевая возникшую сухость в горле, — Тишина в комнате стала плотной вязкой, тиканье будильника на кухне отдавалось в ушах и в сердце, он выдохнул: — полтора месяца назад я изменил тебе с женщиной! — Будто бомба взорвалась в голове! Он ничего не видел! Ничего не слышал! Все чувства разом пропали. Он умер. Тьма и молчание. И вдруг в тишине и темноте он не услышал, а ощутил внутри себя голос… и этот голос сливался в тысячи голосов, в нем была и Лариса, и мама, и дочери и еще кто-то: —
— Я прощаю, Виталик. Ну, конечно, прощаю… милый. Хорошо, что ты сказал. — и уже вылетая на этот голос в реальность, Кабанов обретая свою плоть и чувства, прижался губами к ее руке, а Лариса погладила по щеке, и сказала просто, — Ничего… А я-то никак не могла понять, что с тобой?..
Сзади подошел отец Георгий, за плечи обнял и повел из комнаты Кабанова, тот не видя ничего перед собой в пелене слез, послушно пошел в кухню и сел за стол, отец Георгий налил из чайника кипяченой воды, и протянул Кабанову, он послушно выпил. Стало легче дышать. Виталий Васильевич повернулся к дьякону.
— Простите, я наверное не вовремя…
