Запахло землей после дождя и мокрой травой. Вода была молочного цвета и точно светилась в темноте. Йонард надолго припал к родничку губами. Холодная до ломоты в зубах вода, точно била из камня, никогда не видевшего тепла и света. Напившись, Йонард отодвинулся, уступая место у родника, но спутник его качнул головой. Он сидел прямо, положив руки на скрещенные ноги и, казалось, не обращал на спутника никакого внимания. Йонард проверил крепость ремня, на котором крепились ножны и, удовлетворенный результатами проверки вытянул из ножен свой внушительный меч. Воин должен заботиться сначала об оружии, потом о себе. Варвар сосредоточенно принялся очищать меч от крови.
– Скажи, неужели это было так необходимо?
Германец нехотя повернул голову и впервые внимательно рассмотрел своего случайного спутника. Он был уже далеко не молод, ростом едва ли по грудь Йонарду, а сложением больше всего напоминал хилого подростка. Но Йонард слишком хорошо помнил, как он разметал городских стражников, как дверь таверны разлетелась в щепки.
– Я воин, – Йонард пожал плечами. – В этом мире каждый убивает, чтобы жить.
Маленький человек покачал головой.
– Очень легко загасить божественный огонь, но в твоих ли силах возжечь его вновь?
Йонард взглянул на него в некотором раздражении.
– Если тебе так не по вкусу драки, зачем влез?
Спутник его легко улыбнулся.
– Я плохо вижу, прости, если ошибся, но мне показалось, что ты в беде и тебе нужна помощь.
– Да? – криво ухмыльнулся Йонард. – А мне показалось, что в беде эти винные бурдюки, которым шах по недомыслию привесил оружие.
Китаец ничего не ответил. Он молча смотрел на восходящую луну и яркие звезды, которые висели над головой так низко, что только не заглядывали в глаза.
– Существует старинное предание, – тихо проговорил он наконец, – что тот, кто не может побороть зверя в себе, когда-нибудь натянет звериную шкуру и она станет его кожей.
Спутник внимательно взглянул на него.
– А в какого зверя он превращается? – спросил германец, не сумев одолеть любопытство.
– Это зависит от того, каким он был человеком, – ответил тот. – Сильный становится медведем, хитрый – лисой, а трусливый оборачивается зайцем. Кто знает, из тех змей, которые шныряют поблизости, сколько настоящих, а сколько в недавнем прошлом ходило на двух ногах… Вернее ползало на брюхе и брызгало ядом исподтишка.
Йонард невольно рассмеялся и взглянул на своего спутника с одобрением.
– А какой зверь мог бы выйти, скажем, из меня?
